С приходом в Белый дом Барака Обамы Вашингтон принялся за оживление американо-турецких отношений по всем азимутам. С учётом активизации американской политики на ближневосточном направлении это было необходимостью, и Вашингтону важно совместить свои гегемонистские устремления с региональными амбициями Анкары.
О внимании, которое администрация Соединённых Штатов стала уделять Турции, свидетельствует многократно возросшее количество статей в американских СМИ, посвящённых этой стране в контексте ближневосточных событий, а американские «мозговые тресты» запустили тематические программы, посвящённые Турции, и её политике. Анкара занимает далёкое двадцать пятое место среди торговых партнёров США по объёму экономического сотрудничества с Вашингтоном, а количество лиц турецкого происхождения, проживающих в Соединённых Штатах, сравнительно невелико. Тем не менее, на Ближнем Востоке Анкара – один из главных союзников американцев.
Если раньше Вашингтон рассматривал Турцию как примыкающий к границам СССР плацдарм своего влияния, то сейчас ставки возросли. Турция граничит не только с зоной геополитического влияния России (Армения, Азербайджан), но и с главным оппонентом американской гегемонии – Ираном. На фоне соперничества Тегерана и Анкары за право определять культурно-политические контуры исламского мира на Ближнем Востоке, США пошли на сближение с Турцией, которой напряжение по линии Тегеран – Вашингтон – на руку.
Несмотря на то, что исламский мир сегодня – это бурлящий водоворот людей и событий, и «демографический океан», грозящий «затопить» близлежащие берега, у него нет сегодня своего геополитического проекта. Современный исламский мир находится в позиции ведомого, а не ведущего. Три исламских «тяжеловеса» - Саудовская Аравия, Турция и Иран действуют, как лебедь, рак и щука. И, если у Анкары и Эр-Рияда ещё есть точки соприкосновения, то Тегеран пребывает практически в изоляции, и конкурирует, одновременно, и с саудовцами, и с турками.
Окном в мир для иранцев была Сирия Башара Асада. Сейчас это окно хотят захлопнуть, перекрыв Тегерану доступ к свежему воздуху мировой политики, и сузив его геополитические горизонты. Активное участие Анкары в этой кампании было вполне предсказуемым.
Напряжённость вокруг Сирии хронологически совпала с изменением внешнеполитических приоритетов Анкары. Их суть выразил советник турецкого премьера Йигит Булут, написавший в своей статье «Может ли Турция быть в числе лидеров?» в газете «Star», что Европейский Союз находится в стадии распада, и что турецкому государству необходимо основывать свою политику на своих богатых традициях, отказавшись от попыток получить членство в ЕС. Отказ от придания приоритетного значения западному внешнеполитическому вектору означает долевое усиление в противоположном направлении – на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Африке. Это мы сейчас и видим, когда Анкара старается быть активней на африканском континенте, а также укрепляет свои позиции в среднеазиатских республиках бывшего СССР и в Крыму.
Турция полезна американцам ещё и тем, что через неё можно воздействовать на военизированные группировки, прямые официальные контакты с которыми Белый дом не может себе позволить. Например, с группировками ХАМАС, с которыми Анкара находит общий язык. Турция также – идеальный посредник в непростом диалоге между Израилем и палестинцами, и влиять на Турцию означает частично влиять на палестинцев. Активное соучастие Анкары в попытках свержения Башара Асада предуготовило почву для сближения с Тель-Авивом. Таким образом, на данный момент на Ближнем Востоке складывается геополитическая конфигурация, при которой два антагониста, Тель-Авив и Анкара, отодвинули в сторону взаимные претензии ради общего дела, и Тегерану стало ещё сложней распутывать конфликтные узлы, туго затянутые Соединёнными Штатами не без помощи своих ближневосточных союзников.
Напомню, что Вашингтон выступал за принятие Турции в ЕС, начиная с конца 1980-х. Турция в ЕС – прекрасная возможность для Вашингтона посадить в круг европейской семьи народов «своего человека». Это также придало бы авторитета образу Турции как проамериканскому исламскому государству, избравшему светский путь развития. Понятно, почему этому противились европейские «тяжеловесы» - Франция и Германия. Приход в Европу крупного исламского государства, тесно координирующего свою внешнюю политику с Вашингтоном, и обладающего иным, неевропейским социокультурным кодом, окончательно ослабил бы Евросоюз изнутри. Сегодня Турция выполняет для американцев на Ближнем Востоке ту же роль, какую в Европе выполняет для них Польша.
Турецко-американское партнёрство имеет многоуровневый характер. Это не только сирийская проблема, но и крымско-татарский вопрос, и координация действий в черноморском регионе, где интересы двух держав совпадают. Наметившийся некоторое время тому назад крен Анкары в сторону России остался в прошлом, и Турция видит себя в контексте ближневосточной политики рядом с Соединёнными Штатами. План Большого Ближнего Востока, наделавший переполоху в ближневосточных столицах, в т.ч., в союзных Соединённым Штатам государствах, заставляет Анкару быть более активной, и участвовать в процессе, который ей не удалось возглавить. Это спасёт Турцию от той перекройки, которую ей уготовили авторы плана Большого Ближнего Востока.
Комментариев нет :
Отправить комментарий