Северо-Западный Кавказ: этноконфессиональная ситуация и внешний фактор

Внешний интерес традиционно был важной составной частью так называемого «черкесского политического проекта».
Увлечённость американцев различными геополитическими проектами на Кавказе являются частью более масштабных планов по обретению контроля над Великим шёлковым путём, в древности соединявшим Восток и Запад. Один из маршрутов Великого шёлкового пути проходил через Северный Кавказ и Чёрное море. Несмотря на наметившийся перенос мировой экономической и военной активности в АТР, кавказские коммуникационные артерии сохраняют своё значение, в том числе и в контексте сохранения стабильности в Евразии (что прямо касается национальных интересов России).

Свои аналитические доклады черкесской тематике посвящают сразу несколько наиболее известных американских экспертных центров, связанных со спецслужбами: Джеймстаунский фонд, корпорация РЭНД,   университет Джона Хопкинса, Институт черкесской культуры, Центр изучения фактов геноцида, конфликтов и прав человека университета Нью-Джерси Ратджерс и т.д. (1) Концепция мягкой силы («Soft Power»), составляющая часть внешнеполитической стратегии США, предусматривает использование двойных стандартов, манипуляцию псевдолиберальными лозунгами и лозунгами этнического самоопределения, освобождения от власти так называемых «авторитарных режимов». 

В этой связи следует обратить внимание на использование сетевых технологий, ярким образцом чего является продвижение технологий «концепции мягкой силы» посредством сети Интернет, направленной на продуцирование истерии относительно «независимости черкесского народа» и «нарушений его прав», развернувшейся после принятия решения о проведении Олимпийских игр 2014 года в Сочи. При этом под совокупным названием «черкесы» формируется более общая этническая идентичность, объединяющая адыгейцев, кабардинцев и черкесов. Тем не менее, эта этничность получила поддержку и со стороны российской академической науки.

На сегодня адыгские народы составляют 57 процента населения Кабардино-Балкарии, 12 процентов Карачаево-Черкесии и 25 процентов Адыгеи. Шапсуги проживают в Сочинском и Туапсинском районах Краснодарского края. В Ставропольском крае большинство местных черкесов составляют кабардинцы. Это основные территории компактного проживания черкесов, основная часть которых проживает, как известно, за рубежом, будучи весьма прочно интегрированной в местные социумы. То же самое можно сказать о черкесах, проживающих на Северном Кавказе, и являющихся неотъемлемой частью российского общества (со всеми его достоинствами и проблемами). Общую черкесскую идентичность отрицать сложно. Кабардинцы, адыгейцы, черкесы всегда чувствовали своё родство, что ни в коей мере не противоречило их российской самоидентификации. Между тем, задачей определённых западных центров является корректировка российской самоидентификации не только черкесских, но и других кавказских народов, что, в целом, противоречит их историческому опыту взаимодействия с Россией, несмотря на его порою непростой и даже драматический характер. 

Именно с этим, как представляется, связана настойчивая актуализация событий заключительного этапа Кавказской войны на Северо-Западном Кавказе, включая исход большинства местных жителей в Османскую империю. Сопротивление значительной части черкесского населения России в ходе Кавказской войны, как известно, было активно поддержано Великобританией. Различные проекты единой черкесской государственности, различного рода союзов и объединений между адыгскими народами, по большей части абсолютно эфемерные, возникали и позже, в период российской смуты и гражданской войны в 1917-1921 гг.

Ренессанс идеи возрождения новой версии единой черкесской нации на Северном Кавказе стал следствием процессов, связанных с распадом Советского Союза и не всегда последовательной (еще только формирующейся) политикой в национальной сфере его преемников, включая Российскую Федерацию. В предшествующие годы на этот счёт велись различные обсуждения, выдвигались идеи образования единого субъекта федерации и т.д. 

Эти процессы, как представляется, могут получить продолжение уже в ближайшее время, в частности, в связи с периодически оживляющимися дискуссиями относительно возможной реформы административно-территориального деления Российской Федерации. Возможный всплеск политической активности на Северо-Западном Кавказе представляет серьёзный исследовательский интерес. Развитие событий по неблагоприятному сценарию может предоставить дополнительные возможности силам, заинтересованным в дестабилизации обстановки на Северо-Западном Кавказе. Здесь, помимо традиционно упоминаемой Грузии, следует отметить также потенциальную роль Турции, некоторых западных и арабских государств. На данном этапе можно говорить о целенаправленном формировании конфликтного поля с последующим вовлечением создаваемой этнической среды. В публикациях ряда западных экспертов сквозит некоторое нетерпение – когда же от констатации одних и тех же исторических фактов черкесские активисты перейдут к реальным политическим действиям? (2)

Признаки различного рода манипуляций изначально прослеживаются во многих ситуациях, связанных с возникновением и развитием этнических конфликтов. В ряде случаев они искусственно создаются путем внедрения в информационное поле мифов о присутствии в историческом прошлом этнических групп актов геноцида по отношению к ним, субъективных представлений об ущемлении их прав, в том числе и на участие в принятии политических решений, о низком социальном статусе. Таким образом, очевидно несоответствие декларируемых и навязываемых всему миру либеральных установок реальной внешней политике – они используются прежде всего как инструмент для достижения внешнеполитических целей.

Основной региональной силой, сделавшей однозначную ставку на дестабилизацию Северного Кавказа, до последнего времени оставался официальный Тбилиси. Грузия стала первой и единственной страной в мире, которая признала «геноцид черкесов Российской Империей». Несмотря на отдельные шумные информационные акции, симпатии некоторых черкесских активистов носили явно конъюнктурный и преходящий характер. Сложно забыть о кровопролитных войнах в Абхазии, которые неоднократно развязывались грузинскими лидерами. Попытки вбить клин между абхазами и адыгскими народами (3) также в целом к успеху не привели, а предложение образовать на территории Гагрского района так называемый «черкесский кантон» изначально имели предельно абсурдный характер. Не менее лицемерными выглядели попытки Тбилиси вбросить в информационное пространство идею форсированного переселения зарубежных черкесов в Россию.

Следует заметить, что «северокавказский вектор» грузинской внешней политики оказался бы невозможным без участия внешних игроков. Помимо США, в этой связи следует упомянуть прежде всего Турцию, северокавказская политика которой также носит весьма активный и последовательный характер. Так, в канун 21 мая черкесские организации Турции организовали пять крупных митингов, в том числе две демонстрации перед российским консульством. Эти выступления прошли мимо внимания российских дипломатов и российских СМИ, однако  европейские и ближневосточные СМИ подробно их осветили (4).

Однако тесная грузино-турецкая кооперация в «черкесском вопросе» чревата как для Тбилиси, так и для самой Анкары рядом вызовов. Так, достаточно сложно учить других соблюдать национально-культурные права народов, не соблюдая их на собственной территории. Между тем, в Турции проживает несколько миллионов представителей адыгских этносов, и актуализация черкесской темы в Турции поставила в повестку дня вопрос об их национально-культурной автономии (прежде всего речь идёт об образовании на родном языке).

Что касается Грузии, то, как известно, в предшествующие годы власти этой страны выработали стратегию по отношениям с народами Кавказа, предусматривавшую в том числе оказание помощи «в установлении исторической справедливости».

Сегодня представители коалиции «Грузинская мечта» пока выступают с достаточно общими заявлениями, не исключая возможности некоторой корректировки своих подходов к кавказской политике. Небезызвестный телеканал ПИК в эфир не выходит, хотя он не ликвидирован, а включён в медиа-холдинг, формируемой бывшей правящей партией «Единое национальное движение», и, по-видимому, если и возобновит вещание, то не в русскоязычном формате. Новые власти Грузии всё-таки внесут коррективы в политику Тбилиси по отношению к Кавказу, полагает глава парламентского комитета по диаспоре и вопросам Кавказа Губаз Саникидзе. По его мнению, «Кавказ не станет едиными государством, это всем понятно», однако «условно кавказский дом как историко-культурная единица должен быть единым», и здесь Грузия «должна стать инициатором». Прозвучали и заявления нового премьер-министра относительно пересмотра прежней позиции по отношению к участию грузинских спортсменов в сочинской Олимпиаде. 

В предшествующие годы меры грузинского правительства по активизации контактов с Северным Кавказом были, не в последнюю очередь, направлены на ухудшение отношений соответствующих субъектов федерации с Москвой. Поддержка подобного курса со стороны ряда стран Запада способствовала усилению этнического и религиозного радикализма на Кавказе, вступая в противоречие с долгосрочными интересами как России, так и самой Грузии.

Дополнительным фактором дестабилизации ситуации на Кавказе стали трагические события в Сирии и некоторые их отдалённые последствия. По мере того, как черкесские поселения в Сирии стали ареной вооружённых провокаций орудующих в Сирии боевиков иностранных наёмников, кампания на тему признания «геноцида» в годы Кавказской войны сменилась акциями, направленными на массовую репатриацию адыгского населения из охваченной войной ближневосточной страны. Заметим, что применяемая в Сирии технология насильственного раскола общества, превращения его в конгломерат враждующих группировок ранее была с успехом опробована и на территории бывшего Советского Союза – на Кавказе и в Центральной Азии.

Российские регионы (и вовсе не только на Северном Кавказе) уже сталкиваются с проблемой сирийских беженцев, причём вовсе не обязательно – черкесского происхождения. Тем не менее, основной поток сирийских черкесов приходится на Адыгею, Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию. Местные власти, по мере своих сил и возможностей, принимают меры по приёму, обустройству, социальной и культурной адаптации переселенцев. Тем не менее, западные аналитические структуры делают акцент на якобы враждебном отношении федерального правительства к идее репатриации представителей нерусских этносов, что способно, по их мнению, негативно сказаться на их отношении к Москве. 

При этом интересам деструктивных сил отвечает переселение русофобски настроенной части выходцев из Ближнего Востока на Северный Кавказ с целью создания там атмосферы нетерпимости и вражды. «Если, – полагает Пол Гобл, – насилие [в Сирии] продолжится, и режим окажется неспособен подавить восстание, то, как нетрудно догадаться, из страны начнется исход черкесского меньшинства». Появление же значительного количества переселенцев, неадаптированных к местным условиям, по мнению Гобла, «несомненно, приведет к новому витку напряженности на Северном Кавказе» (5).

В качестве очередного этапа по пути такой напряжённости можно предположить актуализацию и радикализацию политических требований, включая претензии относительно недостаточной представленности черкесов в органах власти КЧР (что вряд ли соответствует действительности). Здесь можно упомянуть о недавней реформе законодательства о политических партиях. «В результате принятия в 2001 году закона о политических партиях были перекрыты многие юридические каналы, использовавшиеся национальными движениями, запрещены региональные партии и значительно усложнена процедура регистрации, – отмечают аналитики Международной кризисной группы. – Национальным движениям, которые прежде свободно действовали в качестве политических объединений, а некоторые даже именовали себя партиями, пришлось ограничиваться статусом неправительственных организаций (НПО)». Тем не менее, вновь создаваемые небольшие партии вряд ли смогут остаться равнодушными к требованиям этнонационалистического характера. Переход от национальной консолидации к самоидентификации себя как субъекта политического действия подразумевает растущее и постоянно подогреваемое противостояние не только по линии центр (Москва) – субъекты федерации, но и между различными группировками внутри самих северокавказских республик.

Таким образом, в актуальную повестку дня могут стать перманентные попытки раскачивания внутриполитической ситуации в «адыгских» субъектах Российской Федерации, искусственное вписывание событий политического, социально-экономического, а зачастую и откровенно криминального характера в этнически окрашенную «повестку дня» (6). Некоторые признаки подобного информационного поведения уже вполне оформлены. В частности, известный прочеркесский интернет-активист Авраам Шмулевич, тенденциозно подбирая и интерпретируя факты, делает вывод о начале «жесткого противостояния властей и черкесской общественности в деле спасения черкесов Сирии». Ранее вероятность повторения в Нальчике событий 1991, 1992 и 2005 годов, с учётом продолжающегося влияния арабских событий на черкесский мир, оценивалась рядом авторов как достаточно высокая (7).

Значительное количество черкесов, наряду с представителями других народов Северного Кавказа, изучают ислам за рубежом (8). Если принять во внимание некоторые тенденции последнего времени, то можно предположить вероятную смычку радикальных националистов и сторонников известных течений и групп по примеру Татарстана. В одном из предшествующих сообщений автору доклада приходилось упоминать отмечаемую в западных публикациях активность «Имарата Кавказ» и его западного крыла, которое, по всей видимости, будет рассматривать Олимпийские игры 2014 года в качестве уникальной возможности для получения более широкой известности, и, возможно, выхода в глобальные масс-медиа. При этом подчёркивалось, что «западное крыло» состоит из представителей адыгских народностей, которые постепенно становятся все более активными в так называемом «повстанческом движении». Это, в свою очередь, создаёт предпосылки для сплочения воинственных исламистов и адыгских националистов (9). 

В последние недели в столицах ряда северокавказских республик и в Москве прошёл ряд одиночных пикетов, направленных на привлечение общественного внимания к драматическому положению черкесов на Ближнем Востоке (в Сирии и на Голанских высотах). Заметим, что обострение ситуации на Ближнем Востоке полностью противоречит национальным интересам России, однако именно ей, наряду с другими государствами, предстоит расхлебывать последствия «каши», заваренной американцами и их союзниками. Власти Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии, понятным образом опасаясь массовых акций, согласовали одиночные пикеты, что дало ряду комментаторов сделать вывод о высокой зависимости местных активистов от республиканских структур, которые, в свою очередь находятся под «давлением Москвы». 

Отмечая ряд мероприятий культурного и спортивного характера, призванных представить многообразие Кавказа как составной части Российской Федерации, заметим, что адепты раскачивания «черкесского вопроса на Западе» предпочитают от них пренебрежительно отмахиваться. Так, о состоявшихся в конце сентября в Нальчике Третьих кавказских играх отзываются как о специально разработанной пропагандистской акции, направленной на то, чтобы притупить критику сочинской олимпиады.

В своей статье  в Washington Post бывший посол США в НАТО Курт Волкер заметил, что Западу следует использовать Олимпиаду в Сочи как средство оказания давления на Россию с тем, чтобы заставить её соблюдать нормы международного права. Олимпиада в Сочи, по мнению Волкера, даёт Западу также возможность подтолкнуть Москву задуматься над своим военным присутствием в Абхазии и Южной Осетии. (10)

Судя по всему, идея международного бойкота сочинских олимпийских игр продолжает рассматриваться в качестве весьма болезненного инструмента давления на Россию и на Президента России лично. При этом любые шаги, направленные на удовлетворение даже заведомо радикальных требований этнонационалистов, от подобного бойкота вовсе не гарантируют.

Отмечая неконсолидированную позицию разрозненных противников Олимпиады, авторы презентованного в университете Дж. Вашингтона исследования говорят о росте военного противостояния на Северном Кавказе, а также расширение географии конфликта на северо-запад – в районы, непосредственно граничащие с местом проведения Олимпиады (11). Конкуренция различных этнонациональных групп, усугубляемая сложным комплексом взаимных территориальных и политических претензий по-прежнему является важным фактором потенциальной дестабилизации на Кавказе. Укрепление институтов российского государства призвано сыграть важную роль в минимизации негативного влияния на Северо-Западный Кавказ не только в преддверии Сочинской Олимпиады, но и на более долгосрочную перспективу (разумеется, такое укрепление предполагает меры не только ограничивающего и запретительного характера). Помимо возможного потепления российско-грузинских отношений, в этой связи следует отметить также прочные и дружественные связи между Российской Федерацией и Республикой Абхазия, традиционно являющиеся важным фактором стабильности в регионе. Объективно изучая драматические события прошлого, в республике прекрасно понимают, что их пристрастное, политизированное восприятие не только не решит сложную задачу поиска взаимопонимания, но и поставит под угрозу хрупкую стабильность на Северном Кавказе. 

Примечания

(1) Гулевич В. «Черкесский участок» великого Шёлкового пути // http://www.kavkazoved.info/news/2012/10/29/cherkesskij-uchastok-novogo-shelkovogo-puti.html 

(2) Tiago Ferreira Lopes. Why Is Circassian Political Agenda In Double Danger? // http://circassianculturalinstitute.org/circassian-political-agenda-double-danger/

(3) См., напр.: Circassians still believe that Abkhazians understand them // http://kazbeginews.wordpress.com/2012/01/14/circassians-still-believe-that-abkhazians-understand-them/, Дасания Д. Абхазо-адыгские народы сегодня: актуальные проблемы и пути их решения // http://www.kavkazoved.info/news/2012/10/26/abhazo-adygskie-narody-segodnja-aktualnye-problemy-i-puti-ih-reshenia.html и др. 

(4) Жемухов С. Черкесский вопрос: репортаж из Турции  // http://zhemukhov.livejournal.com/11698.html

(5) Кремль, Асад и Олимпиада в Сочи  // http://www.golos-ameriki.ru/content/russia-syria-and-olympics/1418572.html

(6) Сходные процессы разворачиваются и в восточных районах Кавказа. Так, 8 ноября в ходе состоявшегося в с. Терекли-Мектеб митинга ногайцев было принято обращение в адрес Президента РФ с просьбой рассмотреть вопрос о создании ногайского автономной республики в составе России. Новая республика предположительно должна включать в себя традиционно населённые ногайцами части Дагестана, Чечни и Ставропольского края - Failure of Government Institutions Mobilizes North Caucasian Ethnic Groups // jamestown.org 21 nov. 2012

(7) Жемухов С. Влияние арабских революций на черкесский мир // http://echo.msk.ru/blog/word/808846-echo/

(8) The Evolution of Salafism in the North Caucasus // jamestown.org, August 16, 2012 

(9) Об освещении западными СМИ процесса подготовки к сочинской Олимпиаде и «черкесского вопроса» (сентябрь – ноябрь 2011 г.) // http://www.kavkazoved.info/news/2011/11/24/ob-osveschenii-zapadnymi-smi-cherkesskogo-voprosa-sent-nov-2011.html

(10) http://www.washingtonpost.com/wpdyn/content/article/2010/05/21/AR2010052102233.html

(11) Тлисова Ф. Сочи-2014: когда Россия встанет с колен // http://www.golos-ameriki.ru/content/sochi-olympic-conflicts-2011-10-14-131843498/247042.html. Название данного документа - «Олимпийские игры в Сочи: обрушившийся фасад новой российской государственности» - говорит само за себя.

источник