.jpg)
Наступление развитого железного века по популярной концепции А. Снодграсса происходит тогда, когда железо в хозяйственной жизни древних обществ начинает выполнять основные режущие и колющие технологические функции (Snodgrass A., 1980, p. 336). В странах Восточного Средиземноморья, где железо, в том числе и металлургическое, было известно на протяжении всего бронзового века, этот период наступает к X вв. до н.э. (Snodgrass А., 1980, p. 336 и сл.; Waldbaum J. , 1978, p. 58). В освоении человечеством железа Снодграсс выделяет три стадии. 1) Появление железа в качестве украшения. 2) Переходный период, когда уже появляется стальное "рабочее железо", но бронза все еще преобладает. Это долгий период непоследовательного экспериментирования с черным металлом. 3) Железо начинает количественно превосходить бронзу как рабочий металл (Snodgrass A., 1980, p. 337-338).
На Северном Кавказе, как, впрочем, и в Закавказье, скорее всего, являющимся вторичным очагом железообработки, первая стадия - использование железа, в качестве украшений - отсутствует. В позднебронзовых погребениях Прикубанья и Закубанья, относящихся к КМК и позднесрубным (сабатиновским) железные изделия пока не известны. "Переферийность" этих памятников, которая подчеркивается исследователями, характерна вообще чрезвычайно малым количеством изделий из металла (Сорокина И.А., 1987, с.21-22; Сорокина И.А., 1989 с.283, Сорокина И.А., 1995, с.54; Шарафутдинова Э.С.,1991, с.79; Шарафутдинова Э.С., 1996, с.94).
То же самое можно сказать и об известных пока очень малочисленных памятниках финальной бронзы: белозерских и кобяковских (Шарафутдинова Э.С., 1991; Шарафутдинова Э.С., 1991а), и это, не смотря на имеющийся на Северо-западном Кавказе самостоятельный очаг металлообработки бронзы, существование которого признавалось и признается сейчас большинством исследователей (Иессен А.А., 1951; Шарафутдинова Э.С., 1991, с.91; Бочкарев В.М., 1996). Однако неразрешимой загадкой пока остается связь этого очага металлообработки с какой-либо местной позднебронзовой культуой.
На фоне пока еще крайне немногочисленных памятников финальной бронзы Северо-западного Кавказа ярко выделяются и выглядят сейчас новообразованием памятники протомеотской группы. Следуя схеме А.Снодграса, мы можем отнести их ко второй - "переходной" стадии от эпохи бронзы к раннему железному веку. Изделия из бронзы в них преобладают и выполняют основные технологические функции, а процент железных предметов от общего числа металлических пока еще не велик, от 10% процентов для наиболее ранних могильниках, до 33% для наиболее поздних (Терехова Н.Н., Эрлих В.Р., в печати).
Выделенные в 50-60-е годы XX века Н.В.Анфимовым, после открытия в равнинном Закубанье Николаевского и Кубанского могильников, в настоящее время памятники "протомеотов" насчитывают около 30 могильников, включающих более 400 погребальных комплексов, а также более 10 бытовых памятников, протянувшихся в Закубанье от берегов Черного моря на западе до Среднего течения Кубани на востоке. Они требуют сейчас специального изучения.
По-видимому, термин "протомеотская" культура, которым пользуются сейчас многие исследователи, не вполне правомерен. Слишком велики различия между отдельными локальными группировками памятников. Скорее всего - здесь мы видим новообразование - археологическую культуру в период своего формирования. Поэтому мы предпочитаем пользоваться термином "протомеотская группа" памятников. Ее развитие, взаимодействие различных ее компонентов и привело в конечном итоге к формированию меотской археологической культуры. Настоящая работа представляет собой краткий обзор памятников периода перехода от бронзового века к железному - предскифского времени Северо-западного Кавказа, их характера, системы связей, возможных путей формирования. Начнем с правого берега Кубани.
Выделенные в 50-60-е годы XX века Н.В.Анфимовым, после открытия в равнинном Закубанье Николаевского и Кубанского могильников, в настоящее время памятники "протомеотов" насчитывают около 30 могильников, включающих более 400 погребальных комплексов, а также более 10 бытовых памятников, протянувшихся в Закубанье от берегов Черного моря на западе до Среднего течения Кубани на востоке. Они требуют сейчас специального изучения.
По-видимому, термин "протомеотская" культура, которым пользуются сейчас многие исследователи, не вполне правомерен. Слишком велики различия между отдельными локальными группировками памятников. Скорее всего - здесь мы видим новообразование - археологическую культуру в период своего формирования. Поэтому мы предпочитаем пользоваться термином "протомеотская группа" памятников. Ее развитие, взаимодействие различных ее компонентов и привело в конечном итоге к формированию меотской археологической культуры. Настоящая работа представляет собой краткий обзор памятников периода перехода от бронзового века к железному - предскифского времени Северо-западного Кавказа, их характера, системы связей, возможных путей формирования. Начнем с правого берега Кубани.
Правобережные памятники предскифского времени. Очень немногочисленная и пока маловыразительная группа комплексов, расположенная на правом берегу Кубани. Это погребение 3 кургана 2, п.4 кургана 9, а также п. 3 кургана 12 могильника Анапский 1 (Шарафутдинова Э.С., 1991, с. 187, рис. 3, 4-5; Бочкарев В.С., Трифонов В.А., Бестужев Г.А, 1982, с. 79, рис.277-278; c.95, рис. 322-323); погребение 10 кургана 9 могильника Батуринский I (Шарафутдинова Э.С., 1991, с. 87, рис.3, 1-3), погребение 1, кургана 1 могильника Новониколаевский II (Гей А.Н., 1979, с.184-185, рис. 176-184); погребение 2, кургана 1 могильника Первомайский (Нехаев А.А., 1977, сс.49-50, рис. 201-204). Все они, за исключением основной подкурганной могилы из Первомайского, представляют собой впускные погребения в более ранние курганы. Здесь встречены, как правило, вытянутые погребения с восточной (Превомайский) и юго-юго-западной ориентировкой (Новониколаевский II), либо вытянутые с разворотом на левый бок и западной ориентировкой (Анапский I, к.9, п.4 и к. 12, п.3).
Два скорченных на левом боку погребения (Анапский I, к.2/3 и Батуринский I к.9/10) имеют соответственно восточную и юго-воcточную ориентировку. Интерпретация исследователями этих погребений различна. Э.С. Шарафутдинова отнесла скорченные погребения из могильников Батуринский I и Анапский I к рубежу поздней бронзы и раннего железа (белозерский этап - черногоровская ступень) (Шарафутдинова Э.С., 1991, с.193), к погребениям северо-восточной зоны черногоровской культуры относит вышеупомянутые погребения О.Р. Дубовская (Дубовская О.Р., 1993, с.150-151, рис.72). Она же ряд вытянутых приведенных нами погребений отнесла к выделенной ею позднечерногоровской группе (Дубовская О.Р., 1997, с. 184-185). С.В.Махортых и С.Н.Дударев включают погребения правого берега Кубани в сводку погребений степняков-номадов на Северном Кавказе (Махортых С.В., 1994, с.41-50; Дударев С.Н., 1999, с. 38-39). Действительно, все эти погребения находятся в коренной степной зоне.
Помимо исключительно курганного обряда с черногоровскими (степными) памятниками их роднит то, что население, оставившее эти погребения, не создает относительно стабильных кладбищ, что свидетельствует о его подвижности.
Инвентарный набор здесь также не может дать однозначного ответа об отнесении этих комплексов к степным либо северокавказским культурам. Керамика включает в себя кувшин (Анапский I к.2/3); черпак и горшок (Батуринский 1, к.9/10), корчагу (Анапский 1, к.9, п.4). Все эти формы находят аналогии, как в погребениях финальной бронзы Закубанья, так в белозерских и черногоровских памятниках степи, что отмечалось С.В.Махортых (С.В. Махортых, 1994, с.33-34). Следует также отметить, что по новейшим подсчетам, приведенным С.И. Лукьяшко, керамика черногоровцев Нижнего Дона на 63% состоит из импортов, как правило, с Северного Кавказа (С.И. Лукьяшко, 1999, с.207). Таким образом, и памятники правого берега Кубани, принимая их черногоровскую атрибуцию, также не являются исключением из этого правила.
В тоже время, кинжал из Новониколаевского II могильника наиболее близок, на наш взгляд, биметаллическому кинжалу из Софиевки (Тереножкин, А.И., 1976, с. 82, рис.47, 1), однако своими прототипами эти два кинжала, скорее всего, имеют закавказские формы (Picchelauri, 1996, Taf.50, N 744,745; Taf.61, 949; Taf. 65, NN 1051, 1052, 1054, Taf.67, NN 1138, 1140).
Наконечники стрел из Первомайского, по видимому, степных типов. Ряд наконечников имеют аналогии в Малой Цимбалке и Высокой Могиле (Тереножкин А.И., 1976, с.33, рис.7, 1-11; с. 54, рис. 24, 5, 7-9). Большая их часть имеет ромбическое очертание контура головки, что сближает их с жаботинским типом. А наконечник стрелы, от которой погиб погребенный в п.3, кургана 12 могильника Анапский I, имеет треугольную головку и опущенные жальца, что, возможно, сближает их с двулопастными наконечниками стрел с опущенными жальцами из вышеприведенных "эталонных" степных комплексов. Таким образом, малая выразительность правобережных степных памятников, а также тот факт, что здесь отсутствует более или менее стабильное оседлое население не позволяет их нам причислять к протомеотской группе памятников. Скорее всего, это чисто кочевнические погребения, которые, в то же время, сохраняют свою связь с оседлым населением Закубанья.
Абинско-черноморский вариант. Могильники этого варианта локализуются двумя "кустами" вдоль черноморского побережья и в районе г. Абинска. Возможно, его впоследствии можно будет разделить на приморские и степные подварианты. Погребальный обряд здесь нестабилен. В приморской зоне имеются как погребения в дольменах (Геленджик) (Аханов И.И , 1961, с.139-149), так и в каменных ящиках (Псыбе, Б.Хутора, Шесхарис, Широкая Балка) (Тешев М., 1983, cc. 209-213; Дмитриев А.В., 1973, сс.3-19; Онайко Н.А,, 1969).
Для более восточных памятников характерны впускные погребения в курганы предшествующих эпох и естественные возвышенности (могильники Абинский, Ахтырский лиман, Циплиевский кут, Мингрельский, Холмский, Чернокленовский) (Анфимов И.Н, 1981; Беглова Е.А. и др., 1997, с.71-77; Василиненко Д.Э., и др., 1993, сс.21-33; Анфимов И.Н., Пьянков А.В., 1989, сс.11-26).
Ориентировка погребенных также нестабильна. Особенность абинско-черноморского варианта - это парные и коллективные погребения, что совсем не характерно для других вариантов протомеотской группы. Еще не разу не встречены конские захоронения, хотя присутствует конская узда. Известные культовые комплексы или тризны - скопления вещей, иногда со следами огня и ритуальной порчи - возможно предтечи меотских святилищ - Холмский I, к.2, комплекс 2 и комплекс VII кургана I Ястребовского могильника (Василиненко Д.Э. и др., 1993, сс.21-27; Гей А.Н., 1984, сс.29-30).
Исследованных поселений предскифского времени здесь пока нет. Однако имеются местонахождения финальной бронзы. Геленджикская стоянка по орнаментации посуды напоминает кобяковскую и срубную керамику (Аханов А.А.., 1961а, сс.276-280). Керамика из ям предскифского времени Патрея - восходит к кизил-кобинским формам.
В целом для керамики этой группы характерны черпаки с гвоздевидными выступами, которые встречаются в памятниках периода поздней бронзы горного Крыма, где они, по мнению В.А. Колотухина, находят аналогии в сабатиновских памятниках и синхронных памятниках культуры Ноа (Колотухин В.А., 1996, с.39; c.53; рис.11,14; 15,11; 16,9).
Орнаментация керамики для памятников этой группы малохарактерна. Известны только две орнаментальные композиции на черпаках из могильника Ахтырский лиман - сетчатый орнамент и равнобедренные заштрихованные треугольник. (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, рис.50, с.38-39).
Кроме этого, особенностями материальной культуры этой группы памятников являются булавки типа Сукко (рис. 2, 19, 20) (Новичихин А.П., 1995, сс.66-67, рис.3). Листовидные, с выступами или завитками, самые южные находки которых известны в погребении в Гаграх (Воронов Ю.Н., Гунба, М.М., 1978, с.257-258, рис.1, 2-3), а северные в Крыму (могильник Таш-Джарган) (Колотоухин В.А, 1996, с.148, рис.48,22). Ряд находок таких булавок происходит с территории центрального варианта протомеотских могильников. В вооружении в Причерноморской зоне характерны железные топоры (Аханов А.А.. , 1961, с. 144, рис. 5, 6,7; Беглова Е.А. и др., 1997, с.73, рис.2,11), появившиеся вероятно под влиянием Колхидских памятников. Однако можно выделит и позднюю особенность бронзовых удил этого района. Это строгие "шипы" на грызлах известные на востоке до центральной группы и отсутствующе в предгорьях (Анфимов И.Н., 1985, рис.10; Беглова Е.А. и др., с.73, рис.2, 10).
Интересно, что для этого региона не характерны детали колесничной упряжи, в большом количестве представленной в предгорных и степных протомеотских памятниках, как и не встречены здесь пока черногоровские, цимбальские и камышевахские псалии "степных" форм. Связи этого варианта протомеотских памятников помимо северо-западнокавказских можно протянуть в Восточное Причерноморье (булавки, и железные топоры) и горный Крым (черпаки, булавки).
Центральный (степной) вариант. Памятники этой группы идут по левому берегу Кубани, начинаясь на западе напротив Краснодара и продолжаются приблизительно до места впадения Лабы в Кубань (рис. 1, II). Причем самый восточный пункт - Кубанский могильник. Отдельные находки этого времени на востоке - "киммерийские изваяния", отдельные комплексы, а также поселения "Калаждинское" и "Каменные столбы" пока не дают свидетельств о долговременном проживании населения в этих районах, либо уже относятся к западному варианту кобанской культуры.
Основные памятники этой группы - могильники Казазаво, Псекупс, Чишхо, Пшиш, Николаевский, Кубанский, поселение Красногвардейское II, святилище у аула Ленинохабль (Анфимов И.Н, 1989, сс.27-31; Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, сс.62-70; Ловпаче Н.Г., 1985, сс.19-20; Тов А.А. 1989, сс. 36-45; Сазонов А.А, 1998, сс.114-116; Сазонов А.А., 1986, сс.132-134; Анфимов Н.В., 1961; Анфимов Н.В., 1964; Шарафутдинова Э.С., 1989, сс.46-87; Сазонов А.А., 1985а, сс.73-83).
Для могильников этого варианта характерны одиночные грунтовые погребения без внешних признаков. Возможно, лишь в позднейший период новочеркасской "классики" - появляются курганы - комплекс 1 могильника Чишхо. Ориентировка погребенных в предскифское время еще не устойчива. Для Кубанского Николаевского и Псекупского могильников наблюдается преобладание южной и юго-восточной ориентации погребенных (Анфимов Н, В., 1958-1959; Анфимов Н.В., 1964), для могильника Пшиш - северо-западной (около 70 %) (Сазонов А.А. 1991-1994).
Поза погребенного, вероятно, коррелируется с социально-половым статусом умершего (Шарфутдинова Э.С., 1991б). Вытянутых костяков прослежено от трети до половины. Как правило, это наиболее богатые погребения, часто включающие оружие, конскую узду и кости лошади (см.Шарафутдинова Э.С., 1991б, с.54 и сл.).
Среди скорченных погребений преобладают скорченные на правом боку. Кости лошади, находящиеся в могильниках центрального варианта практически всегда представлены черепами и костями конечностей. Принято считать, что в могилу помещалась шкура - чучело жертвенного коня набитое травой, либо соломой, лишь дважды в могильнике Пшиш были встречены целые скелеты (п.100 и 106) (Сазонов А.А., 1991-1994).
Керамика этого варианта разнообразна: помимо черпаков, здесь встречаются горшки, миски, кувшины. Однако, крупные корчаги - отсутствуют.
Оружие представлено наконечниками копий - бронзовыми с цельнолитой втулкой (рис. 3, 31-32) и железными (Анфимов Н.В., 1961, табл., II, 1-6; Терехова Н.Н., Эрлих В.Р., в печати, рис.3), железными топорами (Сазонов А.А., 1996, с.133), биметаллическими кинжалами, каменными топорами-молотками (Анфимов Н.В., 1961. рис. II, 7; Ловпаче Н.Г., 1985, сс. 39-41, 44, табл.X, 3,10; XI,6,7; XII, 2,6; XV, 1-3, 5,6).
Узда - самый интересный элемент материальной культуры. Удила - для раннего периода характерны, как однокольчатые, так треугольноконечные, кроме того, имеются и среднеевропейские с D-образными окончаниями (Сазонов А.А. , 1985, сс. 100-104, рис.3, 1; 4, 1 5, 1; 6, 1; 7; 1; Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, с.63, рис.1; Ловпаче Н.Г., 1985, c. 40. рис. XI, 1).
Псалии характерны для раннего периода черногоровско-камышевахской схемы бронзовые и роговые, а также прямые стержневидные техпетельчатые (тип I-A нашей схемы) (Эрлих В.Р., 1991, с.34, с.49, рис.2; Пьянков А.В., Тарабанов В.А, 1997, с.64, рис., 7,8).
Интересно, что "степных" (черногоровско-камышевахских) типов псалиев здесь находится больше, чем во всей степи Юга Восточной Европы, о чем говорит картографровние этих псалиев по типам - черногоровским, камышевахским и цимбальским, а также подсчет типов по регионам: Центральный вариант протомеотских памятников Закубанья, прочие регионы Северного Кавказа, Степь Юга Восточной Европы, Средняя Европа. Гистограммы на рис. 5 наглядно показывают явный процентный "перевес" дырчатых псалиев "степных" типов в пользу Центрального варианта протометских памятников по сравнению с регионом Степи и остальным Северным Кавказом. Эта концентрация на небольшом участке этих псалиев позволяет сделать предположение, что именно в этом районе могло находиться производство псалиев "степных" дырчатых форм.
Все "степные" типы псалиев встречаются с одними теми же удилами: треугольноконечными и однокольчатыми с ложновитым рифлением.
Интересно, что ранние трехпетельчатые пластинчатые псалии (тип IIA) нашей классификации (Эрлих В.Р., 1991, с.34, рис.2) здесь ни разу не встречены, хотя встречаются стержневидные трехпетельчатые.
В более позднее время здесь появляются двукольчатые удила с шипастым рифлением (Ловпаче Н.Г., 1985, с.43, рис. XIV, 2; Эрлих В.Р., 1994, табл. 7, 10, 11; Тов А.А., 1989, рис, 3-4, а), как в абинском варианте, так и с прямоугольным рифлением и "классические" новочеркасские псалии.
Среди украшений только здесь пока встречены бронзовые булавки с плоской шляпкой и четырьмя шипами, крест на крест, выступающими из стержня с отверстием (Ловпаче Н.Г., 1985, c.39, X,2; Анфимов Н.В., 1961, табл. VI, 13). Вероятно, этот тип происходит от типа булавок с протуберанцами, характерных для культур Сабатиновки-Ноа (Petrescu-Dimbovitsa M., 1977, Pl. 74, 49; Смирнова Г.И., 1972, с. 23, рис.8,4; Балагурi Е.А., 1971, с. 390, рис.111, 22; Шарафутдинова И.Н., 1987, с.72, рис.2, 10). Встречаются также булавки типа Сукко, а также подвески типа Шаренград, которые также известны в Средней Европе. Металлографический анализ древнейших железных вещей из Кубанского и Псекупского могильника, выполненный Н.Н. Тереховой, позволяет относить их к восточноевропейской (степной) традиции - здесь пока не выявлена для предскифского времени преднамеренная цементация заготовок либо готовых изделий и термообработка, используется прием пакетирования (Терехова Н.Н., Эрлих В.Р., в печати).
Центральная группа демонстрирует устойчивые и продолжительные связи с Центральной Европой. Эти связи проявляются, прежде всего, в использовании сходной узды: черногоровские, камышевахские и цимбальские псалии (типы VI, VIII и IX по K. Метцнер-Небельсик (Metzner-Nebelsick C., 1994, S.387, Abb.1; S.391, Abb.4) (рис. 6, 4-7). Удила с D-образным окончанием - тип 1 по Метцнер-Небельсик (Metzner-Nebelsick С., 1994, S.399, Abb.7). Однако эти удила имеют как имитацию плетенки на грызлах (Казазово) (Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, с.63, рис. 1,1), так и двуряднопрямоугольное рифление (Пшиш) (Сазонов А.А., 1985, рис. с.103, рис. 6,1; с.104, рис.7, 1), что характерно уже для поздних "классических" новочеркасских и раннескифских удил и, по-видимому, связано, влиянием Востока Евразии (см. Вальчак С.Б., 1994, с.132).
Кроме этого в пределах Центрального варианта протомеотских памятников концентрируются находки подвесок типа Шаренград (10 случаев находок по данным А.А. Сазонова) (Сазонов А.А.,1985, с.90). На остальном Северном Кавказе они встречены лишь один раз - Верхний Акбаш в Кабардино-Балкарии (Козенкова В.И., 1990, с.79, рис. 8, 30) и трижды в степи на Нижнем Дону и в Саратовской области: Балабинка к. 10, п.13; Новониколаевка II, к.2, п.7 и Фриденберг, курган 1А, (Дубовская О.Р., 1996, с.104, рис.1,1, 2; Потапов В.В., 1999, с.65, рис. 3,4).
Шесть случаев находок этих подвесок двух вариантов (больших и маленьких) имеется в Средней Европе (? arengrad 6 сл., Dalj Busija- 2 находки; Szeged-Othalom; Sirok-Akasztуmб ly, Hrtkovci-Gomolava) (Chochorowski J., 1993, S. 71-72; Abb. 31B; S.28, Abb. 48, 15, 17; S. 233, Abb. 49, 46,47; Metczner-Nebelsick C., 1996, S. 300, Abb.10). Поскольку на юге Восточной Европы встречается только одни вариант этих подвесок (маленький), а в Средней Европе они имеются в двух вариантах - большие и маленькие подвески, у нас есть основания предполагать, что все-таки форма подобных подвесок попала в равнинное Закубанье из Средней Европы. В то же время, следует согласиться с мнением О.Р. Дубовской и В.А. Подобеда, что в черногоровскую среду эти подвески попадают уже из Закубанья (Дубовская О.Р., Подобед В.А., 1996, с.105). Очевидно, что эти вещи доставлялись в степь наряду с металлической уздой.
В основе Центрального (Степного) варианта протомеотских памятников безусловно лежат позднебелозерские и кобяковские памятники, что наглядно демонстрируют Красногвардейское I, и особенно Красногвардейское II поселения (Анфимов Н.В. Шарафутдинова Э.С., 1982; Шарафутдинова Э.С., 1989). К финальной бронзе относится размытое водами краснодарского водохранилища поселение Чишхо возле аула Тауйхабль, а также поселение, существовавшее на месте могильника Пшиш-I. Поселенческий материал позднесрубного времени (керамика, фрагменты литейных форм) встречен в заполнении могил этого древнего кладбища (Сазонов А.А., 1994, сс.12-13).
Однако сложение вещевого комплекса этой группы шло более сложным путем. К белозерскому и кобяковским типам безусловно восходит керамический комплекс - это черпаки, горшочки-кубки. В украшениях есть как кавказские типы - браслеты, так и степные - (булавки с протуберанцами) типы, находящие аналогии в культуре Ноа. Роговые псалии восходят к степным, как правило, белозерским формам (Березанская С.С. и др., 1986, с.142, рис.43, 14-16; Лесков А.М., 1971, с.84, рис.4). Интересна серия костяных и роговых изделий - шлемовидных блях, которым было посвящено специальное исследование С.Б. Вальчака, В.И. Мамонтова и А.А. Сазонова, (1996, сс. 23-34). Недавно возможный прототип подобных блях был найден в кургане 5/1 могильника Гордеевка в Винницкой области, отнесенном авторами публикации к горизонту II, синхронизирующимся c белогрудовской культурой, и датирующимся 1300-1200 г. (Berezanskaya S.S. , Klocko V.I., 1998, SS.18-19, Taf.7,4). Таким образом, это лишний раз доказывает типологическую древность роговых и костяных "шлемовидных" блях по отношению к бронзовым, с которой, однако, не согласился С.В.Махортых (Махортых С.В., 1999, сс. 167-170).
Предгорный вариант протомеотских памятников. Он представлен тремя известными могильниками: Ясенова Поляна, Фарс, Кочипе (Дитлер П.А., 1961; Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999; Ловпаче Н.Г., 1989) , а также поселениями - Гуамский грот (протомеотские слои) и Курждипс (Трифонов В.А., 1986-1988; Сазонов А.А, 1992). Для этого варианта характерны бескурганные могильники, как правило, с присутствием камня в заполнении, и иногда с каменной наброской. Курганы появляются лишь на позднем этапе (могильники Клады, Хаджох) (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 28-30, с. 68; Сазонов А.А., 1997). В могильнике Фарс/Клады также встречена серия погребений, впущенных в курганы эпохи бронзы (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 25-27). Все погребения - одиночные, ориентировка неустойчивая, однако преобладает северо-западная - могильник Кочипе (северный - протомеотский участок) (Ловпаче Н.Г., 1985-1986) и юго-западная - могильник Фарс (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 31). Поза погребенного имеет в некоторой степени корреляцию с инвентарным набором. Среди вытянутых погребений преобладают воинские и с мужским инвентарем. Скроченные погребения совершены, как правило, на левом боку и чаще встречены с женским инвентарем. Имеются погребения всадников.
В аристократическом могильнике Фарс их процент достаточно высок - около 40%. Здесь преобладает обряд помещения целого костяка лошади в могилу, шкура встречается реже (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 31-35). В погребениях, достаточно устойчив керамический набор - это черпаки и корчаги, другие формы - горшки, миски - менее характерны, а для могильника Фарс/Клады - единичны (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 37-43; Ловпаче Н.Г., 1991, сс.84-85).
Среди оружия преобладают бронзовые и железные наконечники копий. Топоры-молотки (бронзовые и железные), а также кинжалы, в погребениях встречаются редко (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 44-49; Ловпаче Н.Г., 1991, сс.81-82). Узда достаточно устойчива - это удила однокольчатые, треугольноконечные и двукольчатые и исключительно петельчатые типы бронзовых псалиев. Дырчатые псалии встречены только роговые (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс.50-55; с. 148, рис.56; Ловпаче Н.Г., 1991, с. 83).
Самый характерный тип ранних псалиев это пластинчатый трехпетельчатый тип -II-a нашей схемы или Фарс-2-35, по схеме С.В. Вальчака (Эрлих В.Р., 1991, с. 34-35, рис. 2; Вальчак С.В, 1997, с. 92-93), который пока не разу не встречен в равнинной части. Для предгорного варианта, характерны определенные типы булавок - с грибовидным навершием, имеющими аналогии в Кобани, с кольцевидной головкой, восходящие, по-видимому, еще к сабатиновским булавкам типа У-18 (по Е.Н. Черныху), с грибовидной головкой и четырьмя грибовидными выступами (Лесков А.М.. Эрлих В.Р., 1999, сс. 62-63; сс.52, рис. 1-9).
Субстрат, на котором возник предгорный вариант протомеотских памятников, сейчас не вполне ясен. Имеются слои, относимые к финальной бронзе на поселениях: Курджипс, Старчики (слой 1) и Гуамский грот (Сазонов А.М., 1992, 1994, сс.82-83, таб. 5-6; Трифонов В.А, 1986-1988; Рысин М.Б., 1984-). К предгорной зоне можно отнести и позднебронзовое поселение Лесное, расположенное чуть севернее Майкопа (Черных Е.Н., 1996, сс. 155-157).
Однако, очевидно, что формирование этой группы, было вызвано притоком сюда в начале I тыс. до н.э. степного населения - позднесабатиновского - белозерского облика, которое принесло сюда основные керамические формы - черпак и корчагу, роговые формы псалиев. К степным прототипам восходят скипетры, булавки, роговые псалии (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 74-76; Эрлих В.Р, 1990, рис.1) (рис. 9, 12- 20). На такой приток степного населения, вроде бы указывает и керамический комплекс поселения Лесное, где по мнению исследователя, присутствуют позднесабатновские и белозерские формы (Черных 1996, сс. 156).
Связи памятников предгорной группы в ранний период прослеживаются с Закавказьем, особенно Абхазией (это копья с разомкнутой втулкой, молоточковидное навершие, фибулы, застежки) (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с.76, с. 156, рис.64), западным вариантом Кобанской культуры (двукольчатые удила с ранним "ложновитым" рифлением, петельчатые псалии, некоторые формы булавок, серия уздечных блях) (Там же, сс. 53-58).
Металлографческий анализ железных изделий из могильника Фарс, проведенный Н.Н.Тереховой показал, что древнейшие изделия из черного металла уже изготовлены с применением самых передовых приемов этого времени - преднамеренным получением цементированнной стали и ее термической обработки, что позволило сделать вывод о привнесении традиции железообработки в этот регион из Закавказья (Терехова Н.Н., 1999, сс. 158-151).
В более поздний период этот регион начинает активно контактировать со степью и Лесостепью - начинается "новочеркасская" культурная (а возможно и военная) экспансия, отзвуки которой имеются и в Средней Европе (Эрлих В.Р., 1994, с.122; Эрлих В.Р., 1997, с. 25-30). Скорее всего, предгорная группа, как и западный вариант кобанской культуры - является тем местом, где вызревает комплекс типа "новочеркасского" клада, поскольку именно здесь последовательно развивается традиция петельчатых прототипов "классических" новочеркасских псалиев. Здесь же имеются двукольчатые удила с архаичным "ложновитым" рифлением. В кургане 46 могильника "Клады" найдена, очевидно, наиболее ранняя упряжь "новочеркасской" колесницы, детали которой еще не подверглись "жаботинскому" влиянию (Эрлих В.Р., 1994, с. 88). По-видимому, именно из предгорий Закубанья, имеющего систему перевалов в Закавказье, через которые пролегала часть дорог древнейших закавказских военных походов, "новочеркасская" традиция начинает распространяться в равнинную часть Закубанья и дальше в Степь и Лесостепь Юга Восточной Европы (Эрлих В.Р., 1994, сс.94-95).
Проблема синхронизации.
Одной из важнейших проблем, на наш взгляд, является проблема синхронизации равнинной и предгорной групп протомеотских памятников. В конце концов, решение этой проблемы должно ответить на вопрос: действительно ли предшествуют памятники черногоровского типа раннему новочеркасскому (предновочеркасскому) комплексу как считает подавляющее большинство современных исследователей, поддерживающих точку зрения А.И. Тереножкина (Тереножкин А.И., 1976, с.197 и сл.) или предновочеркасский комплекс синхронен черногоровскому. Напомним, что именно протомеотские памятники - Николаевский и Кубанский могильники в свое время позволили А.И. Тереножкину выделить эти два этапа.
В конечном итоге, ответом на этот вопрос, это будет результат сравнения хронологических схем протяженных во времени могильников степного и равнинного вариантов - Пшиш и Фарс. Хронологическая схема могильника Фарс/Клады недавно опубликована и включает 4 хронологических периода. Она была построена на взаимовстречаемости уздечных наборов, сочетании ранних и поздних признаков в керамике - корчаг и черпаков, планиграфии могильника. За хронологические реперы были взяты даты ранних келермесских курганов синхронных последней четвертой группе и п.186 могильника Клин-Яр-III - последняя четверть VIII в. до н.э. - синхронному второму периоду могильника Фарс. Ранняя наиболее многочисленная группа погребений датирована нами широко - первой половиной - третьей четвертью VIII в. до н.э. Нижняя хронологическая граница могильника не ясна. Однако достаточно архаично выглядят бронзовые закавказские наконечники копий с раскованной втулкой из погребений 35 и 9, роговые псалии из погребений 9 и 31. Тем не менее, надежных оснований заглублять нижнюю дату могильника в IX в до н.э. - нет (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 67-71, с.154, рис.62).
Периодизация могильника Пшиш была предложена А.А.Сазоновым в 1996 г. Он выделил три периода. В первый период, который он датировал IX-первой половиной VIII в. до н.э., вошли комплексы с уздой "черногоровского" круга - с роговыми, черногоровскими, камышевахскими и цимбальскими псалиями". Интересно, что встречаются они большей частью с теми же типами удил, которые входят в раннюю группу могильника Фарс/Клады. Этот период А.А.Сазонов синхронизировал с Николаевским могильником
Во вторую группу, датированную им второй половной VIII века до н.э., он включил комплексы, содержащие треугольноконечные удила и петельчатые псалии предновочеркасских типов, сюда же он относит и комплексы с железными деталями колесничной упряжи п.89, 105. Эту группу А.А.Сазонов синхронизирует с Кубанским могильником т.е. в нашем понимании с "классическим" новочеркасским и отчасти жаботинским периодом.
Третий период могильника, датированный А.А. Сазоновым концом VIII-началом VII вв до н.э., он синхронизирует с "жаботинским периодом", т.е. тем, в котором уже есть элементы раннескифского комплекса. Этому периоду могильника Пшиш в Закубанье синхронны курганы Хаджох и Уашхиту (Сазонов А.А., 1996, сс.132-134).
Эта периодизация, к сожалению не опубликованного полностью могильника, позволила С.Л. Дудареву в своем новейшем исследовании сделать вывод, что на сегодняшнем уровне наших знаний черногоровско-камышевахские памятники все-таки на каком-то этапе предшествуют предновочеркасским. Однако он с большой осторожностью "заглублял" этот период в IX в., считая, что эта дата при полной публикации могильник потребует дальнейшего надежного обоснования (Дударев С.Л., 1999, сс.26, 28; Он же, 1999а, с.146-148).
Следует отметить, что благодаря имеющимся связям со Средней Европой, нижний горизонт могильника Пшиш "привязан" к принятым сейчас датам гальштатской хронологии. Однако, уже и в опубликованных комплексах ранней группы имеются вещи которые указывают на более позднюю дату. Это крестовидные трубчатые пронизи из погребения 3 близкие пронизям из Мощанецкого клада, который Т. Кименцеи датировал по аналогии к пронизям из кургана Bojuru временем близким к концу VIII в до н.э. (Kemenczei T., 1996, p.266; Moscalu E., Beda C. , 1988, 30, Fig.3,1; Смирнова Г.I, Войнаровський В., М., 1994, с.138, рис.3,1).
Кроме этого, имеются указания, что подвески типа Шаренград, которые представлены в двух комплексах Пшишского могильника ранней группы 3 и 124, а также в Николаевском могильнике и которые служили одной из привязок кавказских комплексов к среднеевропейской схеме сейчас датируется рядом авторов не раньше второй половины VIII в. до н.э. по дате самого шаренградского клада (Vasic R, 1977, pp.16-32; Kemenczei T., 1994, p.600).
Следует отметить, что в Средней Европе черногоровские псалии живут долго, доживая по крайней мере до конца VIII - начала VII в до н.э., о чем говорит их присутствие в таких комплексах, имеющих ряд "классических" и "постклассических" новочеркасских черт - в кладе Мощанец и погребении в Слободзеи (Смирнова Г.И., Войнаровский, 1994, с.138, рис.2, 3; Яровой Е.В., Кашуба М.Т., 1994, сс.155-156).
Кроме этого, А.А. Сазонов пишет о присутствии в ранней группе могильника Пшиш - железных топоров (Сазонов А.А., 1996, с. 133). Железные топоры, которые как считает большинство исследователей, происходят от бронзовых Колхидских и Кобанских. По данным С.А. Есаяна и М.Н. Погребовой железные топоры собственно в Закавказье появляются с конца VIII в. до н.э., а наибольшего распространения достигают в VII-VI вв. (Есаян С.А., Погребова М.Н., 1985, с. 79-85). Однако, на Северном Кавказе, в погребении 34 у Кисловодской мебельной фабрики, железный топор встречен в комплексе, который можно отнести и к первой половине VIII в. до н.э. (Виноградов Б.В., Дударев С.Л., Рунич А.П., 1980, с.191, рис. 4, 9).
Другим хронологическим индикатором являет рифление на грызлах удил. Следует обратить внимание, что на удилах, отнесенных А.А. Сазоновым к ранней группе среднеевропейского облика с D-образным окончанием и производными от них с D-образным окончанием и дополнительным отверстием имеются уже двурядно-прямоугольное рифление (Сазонов А.А, 1996, с.103, рис.6, 1; с.104, рис. 7,1), которое по имеющимся данным появляется не ранее середины VIII в. до н.э. (Эрлих В.Р., 1991, сс.38-39; Лесков А.М., Эрлих В.Р., с. 154, рис.62; Вальчак С.Б., 1994, с. 132).
В могильниках степной группы отсутствуют двукольчатые удила с ложновитым рифлением, характерные для ранней группы могильников Фарс и Кочипе, а также и для могильников Кисловодской котловины. Двукольчатые удила здесь с многорядным шипастам рифленем, либо прямоугольным, что характеризует уже период новочеркасской "классики".
Таким образом, как мы видим, что, несмотря на значительные различия в материальной культуре, ранняя группа Пшишского могильника и ранняя группа Фарса сосуществуют на одном отрезке времени - это первая половина VIII в. до н.э. Надежных доказательств заглубления нижней даты могильника Пшиш, как и могильника Фарс в IX в. до н.э. у нас пока нет.
Различия в облике материальной культуры ранних групп этих двух могильников заключаются, скорее всего, не в хронологии, а имеют культурный характер.
Как мы уже отмечали выше, в могильнике Пшиш как и во всех равнинных памятниках, отсутствуют пластинчатые трехпетельчатые псалии типа IIA нашей типологии или типа Фарс 2-35 по типологической схеме С.Б. Вальчака (Эрлих В.Р., 1991, с.49, рис.2; Вальчак С.Б., 1997, с.92-93). Согласно сводке С.Б. Вальчака - самая северная находка этих псалиев в Закубанье - ст. Ханская (Вальчак С.Б, 1997, с.92-93, рис.6), то есть начало предгорий. Эти псалии наиболее популярны среди населения, оставившего могильник Фарс (5 комплексов), они характеризуют его раннюю группу, встречаясь только с однокольчатыми и треугольноконечными удилами с ложновитым рифлением (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 54-55). С точно такими же удилами в могильниках равнинной группы встречаются удила черногоровско-камшевахской "дырчато-муфтовой" схемы.
Однако, не один такой псалий пока не встречен в предгорьях. Напрашивается вывод, а не были ли эти псалии своеобразными культурными маркерами в микрорегионе и не существовало ли преднамеренное отторжение у "горцев" псалиев черногоровско-камышевахской схемы, а у "степняков" пластинчатых петельчатых. Интересно, что пластинчатые петельчатые псалии редки и в Средней Европе - одна беспаспортная находка из Национального музея в Будапеште (тип Майкоп) по Я. Хохоровскому, и на Юге Восточной Европе - одна находка в Лесостепи - Пищальники (Chochorowski J., 1993, S.64; Тереножкин А.И., 1976, с.75, рис. 41,7). Следует отметить, что в степной зоне Закубанья достаточно долго живет мода на "треугольноконечные" удла. В погребениях 89, 105 и комплексе из Чишхо они встречаются с деталями колесничной упряжи, т.е. доживают здесь до развитой новочеркасской "классики" (Сазонов А. А., 1996, с.134; Тов А.А., 1989, с.44, рис.6, а).
О синхронизации степных и предгорных памятников может также в определенной степени свидетельствовать одна из общих категорий инвентаря - а именно черпаки.
Изучая черпаки могильника Фарс, мы отметили признаки, присущие наиболее ранним экземплярам. Это округлая, либо кубковидная форма и отсутствие орнаментации и зооморфных "рогатых" выступов на ручке. Такие черпаки были характерны для ранней группы могильника Фарс (Лесков А.М., Эрлих В.Р, 1999, с. 43) Для ранней группы могильника Пшиш, как отмечает А.А.Сазонов также характерно отсутствие гравировки на черпаках, а ручки украшены "слабо намеченными рожками". Гравировка на черпаках и "рогатые" ручки характерны для следующего второго периода этого могильника (Сазонов, 1996, с.132-134). Практически то же можно сказать, про Николаевский могильник, где только один черпак имеет "едва намеченные рожки", а гравировка на сосудах этой категории - редка (Анфимов Н.В., 1961, рис.4).
Таким образом, динамика изменений этой формы, по-видимому, была единой как в степи, так и предгорьях. Позднейшие ее "рогатые" модификации доживают до скифского времени, встречаясь как в Закубанье, так и на правом берегу Кубани (Усть-Лабинский могильник и курганы), когда уже ясно обозначились границы сформировавшейся меотской культуры раннего железного века.
Основные выводы
Северо-Западное Предкавказье в период перехода от бронзового века к железному представляет весьма неоднородную картину. Правобережные немногочисленные памятники можно причислить к степной черногоровской культуре. Абинско-черноморский вариант отличается неустойчивостью погребального обряда и в нем явно выделяются приморские памятники.
Черезвычайно важны для всего Юга Восточной Европы протомеотские памятники Предгорного и Центрального вариантов.
Различия между ранними периодами протомеотских могильников предгорного и Центрального вариантов, носят на наш взгляд не хронологический, а культурный характер (два разных племени?). Это в свою очередь свидетельствует о том, что говорить хронологическом предшествовании "черногоровско-камышевахского" комплекса "предновочеркасскому", как и заглублять их в IX в. до н.э. пока нет оснований.
На ранней стадии Центральный вариант протомеотской группы является, вероятно, основной производственной базой узды "черногоровско-камышевахского" облика для всего степного региона Юга Восточной Европы, о чем свидетельствует большая концентрация этих дырчатых типов псалиев, на относительно небольшом участке. Этот вывод совпадает и наблюдениями С.И. Лукьяшко, сделанными на материалах Нижнего Дона, о северокавказском происхождении металлической узды с этой территории. Как считает этот исследователь, "особенности черногоровской культуры в значительной мере определяются северокавказским влиянием" (Лукьяшко С.И., 1999, с. 207-208).
Во второй половине - конце VIII в. до н.э., "новочеркасский" комплекс, вызревший в предгорьях Закубанья, равно как в Центральном Предкавказье распространяется на равнину Закубанья, а затем и в Степь и Лесостепь. Таким образом, мы можем говорить о доминирующем влиянии жителей предгорий в это время на равнину и степь, вопреки расхожему мнению об экспансии Степи.
Инвентарный набор здесь также не может дать однозначного ответа об отнесении этих комплексов к степным либо северокавказским культурам. Керамика включает в себя кувшин (Анапский I к.2/3); черпак и горшок (Батуринский 1, к.9/10), корчагу (Анапский 1, к.9, п.4). Все эти формы находят аналогии, как в погребениях финальной бронзы Закубанья, так в белозерских и черногоровских памятниках степи, что отмечалось С.В.Махортых (С.В. Махортых, 1994, с.33-34). Следует также отметить, что по новейшим подсчетам, приведенным С.И. Лукьяшко, керамика черногоровцев Нижнего Дона на 63% состоит из импортов, как правило, с Северного Кавказа (С.И. Лукьяшко, 1999, с.207). Таким образом, и памятники правого берега Кубани, принимая их черногоровскую атрибуцию, также не являются исключением из этого правила.
В тоже время, кинжал из Новониколаевского II могильника наиболее близок, на наш взгляд, биметаллическому кинжалу из Софиевки (Тереножкин, А.И., 1976, с. 82, рис.47, 1), однако своими прототипами эти два кинжала, скорее всего, имеют закавказские формы (Picchelauri, 1996, Taf.50, N 744,745; Taf.61, 949; Taf. 65, NN 1051, 1052, 1054, Taf.67, NN 1138, 1140).
Наконечники стрел из Первомайского, по видимому, степных типов. Ряд наконечников имеют аналогии в Малой Цимбалке и Высокой Могиле (Тереножкин А.И., 1976, с.33, рис.7, 1-11; с. 54, рис. 24, 5, 7-9). Большая их часть имеет ромбическое очертание контура головки, что сближает их с жаботинским типом. А наконечник стрелы, от которой погиб погребенный в п.3, кургана 12 могильника Анапский I, имеет треугольную головку и опущенные жальца, что, возможно, сближает их с двулопастными наконечниками стрел с опущенными жальцами из вышеприведенных "эталонных" степных комплексов. Таким образом, малая выразительность правобережных степных памятников, а также тот факт, что здесь отсутствует более или менее стабильное оседлое население не позволяет их нам причислять к протомеотской группе памятников. Скорее всего, это чисто кочевнические погребения, которые, в то же время, сохраняют свою связь с оседлым населением Закубанья.
Абинско-черноморский вариант. Могильники этого варианта локализуются двумя "кустами" вдоль черноморского побережья и в районе г. Абинска. Возможно, его впоследствии можно будет разделить на приморские и степные подварианты. Погребальный обряд здесь нестабилен. В приморской зоне имеются как погребения в дольменах (Геленджик) (Аханов И.И , 1961, с.139-149), так и в каменных ящиках (Псыбе, Б.Хутора, Шесхарис, Широкая Балка) (Тешев М., 1983, cc. 209-213; Дмитриев А.В., 1973, сс.3-19; Онайко Н.А,, 1969).
Для более восточных памятников характерны впускные погребения в курганы предшествующих эпох и естественные возвышенности (могильники Абинский, Ахтырский лиман, Циплиевский кут, Мингрельский, Холмский, Чернокленовский) (Анфимов И.Н, 1981; Беглова Е.А. и др., 1997, с.71-77; Василиненко Д.Э., и др., 1993, сс.21-33; Анфимов И.Н., Пьянков А.В., 1989, сс.11-26).
Ориентировка погребенных также нестабильна. Особенность абинско-черноморского варианта - это парные и коллективные погребения, что совсем не характерно для других вариантов протомеотской группы. Еще не разу не встречены конские захоронения, хотя присутствует конская узда. Известные культовые комплексы или тризны - скопления вещей, иногда со следами огня и ритуальной порчи - возможно предтечи меотских святилищ - Холмский I, к.2, комплекс 2 и комплекс VII кургана I Ястребовского могильника (Василиненко Д.Э. и др., 1993, сс.21-27; Гей А.Н., 1984, сс.29-30).
Исследованных поселений предскифского времени здесь пока нет. Однако имеются местонахождения финальной бронзы. Геленджикская стоянка по орнаментации посуды напоминает кобяковскую и срубную керамику (Аханов А.А.., 1961а, сс.276-280). Керамика из ям предскифского времени Патрея - восходит к кизил-кобинским формам.
В целом для керамики этой группы характерны черпаки с гвоздевидными выступами, которые встречаются в памятниках периода поздней бронзы горного Крыма, где они, по мнению В.А. Колотухина, находят аналогии в сабатиновских памятниках и синхронных памятниках культуры Ноа (Колотухин В.А., 1996, с.39; c.53; рис.11,14; 15,11; 16,9).
Орнаментация керамики для памятников этой группы малохарактерна. Известны только две орнаментальные композиции на черпаках из могильника Ахтырский лиман - сетчатый орнамент и равнобедренные заштрихованные треугольник. (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, рис.50, с.38-39).
Кроме этого, особенностями материальной культуры этой группы памятников являются булавки типа Сукко (рис. 2, 19, 20) (Новичихин А.П., 1995, сс.66-67, рис.3). Листовидные, с выступами или завитками, самые южные находки которых известны в погребении в Гаграх (Воронов Ю.Н., Гунба, М.М., 1978, с.257-258, рис.1, 2-3), а северные в Крыму (могильник Таш-Джарган) (Колотоухин В.А, 1996, с.148, рис.48,22). Ряд находок таких булавок происходит с территории центрального варианта протомеотских могильников. В вооружении в Причерноморской зоне характерны железные топоры (Аханов А.А.. , 1961, с. 144, рис. 5, 6,7; Беглова Е.А. и др., 1997, с.73, рис.2,11), появившиеся вероятно под влиянием Колхидских памятников. Однако можно выделит и позднюю особенность бронзовых удил этого района. Это строгие "шипы" на грызлах известные на востоке до центральной группы и отсутствующе в предгорьях (Анфимов И.Н., 1985, рис.10; Беглова Е.А. и др., с.73, рис.2, 10).
Интересно, что для этого региона не характерны детали колесничной упряжи, в большом количестве представленной в предгорных и степных протомеотских памятниках, как и не встречены здесь пока черногоровские, цимбальские и камышевахские псалии "степных" форм. Связи этого варианта протомеотских памятников помимо северо-западнокавказских можно протянуть в Восточное Причерноморье (булавки, и железные топоры) и горный Крым (черпаки, булавки).
Центральный (степной) вариант. Памятники этой группы идут по левому берегу Кубани, начинаясь на западе напротив Краснодара и продолжаются приблизительно до места впадения Лабы в Кубань (рис. 1, II). Причем самый восточный пункт - Кубанский могильник. Отдельные находки этого времени на востоке - "киммерийские изваяния", отдельные комплексы, а также поселения "Калаждинское" и "Каменные столбы" пока не дают свидетельств о долговременном проживании населения в этих районах, либо уже относятся к западному варианту кобанской культуры.
Основные памятники этой группы - могильники Казазаво, Псекупс, Чишхо, Пшиш, Николаевский, Кубанский, поселение Красногвардейское II, святилище у аула Ленинохабль (Анфимов И.Н, 1989, сс.27-31; Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, сс.62-70; Ловпаче Н.Г., 1985, сс.19-20; Тов А.А. 1989, сс. 36-45; Сазонов А.А, 1998, сс.114-116; Сазонов А.А., 1986, сс.132-134; Анфимов Н.В., 1961; Анфимов Н.В., 1964; Шарафутдинова Э.С., 1989, сс.46-87; Сазонов А.А., 1985а, сс.73-83).
Для могильников этого варианта характерны одиночные грунтовые погребения без внешних признаков. Возможно, лишь в позднейший период новочеркасской "классики" - появляются курганы - комплекс 1 могильника Чишхо. Ориентировка погребенных в предскифское время еще не устойчива. Для Кубанского Николаевского и Псекупского могильников наблюдается преобладание южной и юго-восточной ориентации погребенных (Анфимов Н, В., 1958-1959; Анфимов Н.В., 1964), для могильника Пшиш - северо-западной (около 70 %) (Сазонов А.А. 1991-1994).
Поза погребенного, вероятно, коррелируется с социально-половым статусом умершего (Шарфутдинова Э.С., 1991б). Вытянутых костяков прослежено от трети до половины. Как правило, это наиболее богатые погребения, часто включающие оружие, конскую узду и кости лошади (см.Шарафутдинова Э.С., 1991б, с.54 и сл.).
Среди скорченных погребений преобладают скорченные на правом боку. Кости лошади, находящиеся в могильниках центрального варианта практически всегда представлены черепами и костями конечностей. Принято считать, что в могилу помещалась шкура - чучело жертвенного коня набитое травой, либо соломой, лишь дважды в могильнике Пшиш были встречены целые скелеты (п.100 и 106) (Сазонов А.А., 1991-1994).
Керамика этого варианта разнообразна: помимо черпаков, здесь встречаются горшки, миски, кувшины. Однако, крупные корчаги - отсутствуют.
Оружие представлено наконечниками копий - бронзовыми с цельнолитой втулкой (рис. 3, 31-32) и железными (Анфимов Н.В., 1961, табл., II, 1-6; Терехова Н.Н., Эрлих В.Р., в печати, рис.3), железными топорами (Сазонов А.А., 1996, с.133), биметаллическими кинжалами, каменными топорами-молотками (Анфимов Н.В., 1961. рис. II, 7; Ловпаче Н.Г., 1985, сс. 39-41, 44, табл.X, 3,10; XI,6,7; XII, 2,6; XV, 1-3, 5,6).
Узда - самый интересный элемент материальной культуры. Удила - для раннего периода характерны, как однокольчатые, так треугольноконечные, кроме того, имеются и среднеевропейские с D-образными окончаниями (Сазонов А.А. , 1985, сс. 100-104, рис.3, 1; 4, 1 5, 1; 6, 1; 7; 1; Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, с.63, рис.1; Ловпаче Н.Г., 1985, c. 40. рис. XI, 1).
Псалии характерны для раннего периода черногоровско-камышевахской схемы бронзовые и роговые, а также прямые стержневидные техпетельчатые (тип I-A нашей схемы) (Эрлих В.Р., 1991, с.34, с.49, рис.2; Пьянков А.В., Тарабанов В.А, 1997, с.64, рис., 7,8).
Интересно, что "степных" (черногоровско-камышевахских) типов псалиев здесь находится больше, чем во всей степи Юга Восточной Европы, о чем говорит картографровние этих псалиев по типам - черногоровским, камышевахским и цимбальским, а также подсчет типов по регионам: Центральный вариант протомеотских памятников Закубанья, прочие регионы Северного Кавказа, Степь Юга Восточной Европы, Средняя Европа. Гистограммы на рис. 5 наглядно показывают явный процентный "перевес" дырчатых псалиев "степных" типов в пользу Центрального варианта протометских памятников по сравнению с регионом Степи и остальным Северным Кавказом. Эта концентрация на небольшом участке этих псалиев позволяет сделать предположение, что именно в этом районе могло находиться производство псалиев "степных" дырчатых форм.
Все "степные" типы псалиев встречаются с одними теми же удилами: треугольноконечными и однокольчатыми с ложновитым рифлением.
Интересно, что ранние трехпетельчатые пластинчатые псалии (тип IIA) нашей классификации (Эрлих В.Р., 1991, с.34, рис.2) здесь ни разу не встречены, хотя встречаются стержневидные трехпетельчатые.
В более позднее время здесь появляются двукольчатые удила с шипастым рифлением (Ловпаче Н.Г., 1985, с.43, рис. XIV, 2; Эрлих В.Р., 1994, табл. 7, 10, 11; Тов А.А., 1989, рис, 3-4, а), как в абинском варианте, так и с прямоугольным рифлением и "классические" новочеркасские псалии.
Среди украшений только здесь пока встречены бронзовые булавки с плоской шляпкой и четырьмя шипами, крест на крест, выступающими из стержня с отверстием (Ловпаче Н.Г., 1985, c.39, X,2; Анфимов Н.В., 1961, табл. VI, 13). Вероятно, этот тип происходит от типа булавок с протуберанцами, характерных для культур Сабатиновки-Ноа (Petrescu-Dimbovitsa M., 1977, Pl. 74, 49; Смирнова Г.И., 1972, с. 23, рис.8,4; Балагурi Е.А., 1971, с. 390, рис.111, 22; Шарафутдинова И.Н., 1987, с.72, рис.2, 10). Встречаются также булавки типа Сукко, а также подвески типа Шаренград, которые также известны в Средней Европе. Металлографический анализ древнейших железных вещей из Кубанского и Псекупского могильника, выполненный Н.Н. Тереховой, позволяет относить их к восточноевропейской (степной) традиции - здесь пока не выявлена для предскифского времени преднамеренная цементация заготовок либо готовых изделий и термообработка, используется прием пакетирования (Терехова Н.Н., Эрлих В.Р., в печати).
Центральная группа демонстрирует устойчивые и продолжительные связи с Центральной Европой. Эти связи проявляются, прежде всего, в использовании сходной узды: черногоровские, камышевахские и цимбальские псалии (типы VI, VIII и IX по K. Метцнер-Небельсик (Metzner-Nebelsick C., 1994, S.387, Abb.1; S.391, Abb.4) (рис. 6, 4-7). Удила с D-образным окончанием - тип 1 по Метцнер-Небельсик (Metzner-Nebelsick С., 1994, S.399, Abb.7). Однако эти удила имеют как имитацию плетенки на грызлах (Казазово) (Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997, с.63, рис. 1,1), так и двуряднопрямоугольное рифление (Пшиш) (Сазонов А.А., 1985, рис. с.103, рис. 6,1; с.104, рис.7, 1), что характерно уже для поздних "классических" новочеркасских и раннескифских удил и, по-видимому, связано, влиянием Востока Евразии (см. Вальчак С.Б., 1994, с.132).
Кроме этого в пределах Центрального варианта протомеотских памятников концентрируются находки подвесок типа Шаренград (10 случаев находок по данным А.А. Сазонова) (Сазонов А.А.,1985, с.90). На остальном Северном Кавказе они встречены лишь один раз - Верхний Акбаш в Кабардино-Балкарии (Козенкова В.И., 1990, с.79, рис. 8, 30) и трижды в степи на Нижнем Дону и в Саратовской области: Балабинка к. 10, п.13; Новониколаевка II, к.2, п.7 и Фриденберг, курган 1А, (Дубовская О.Р., 1996, с.104, рис.1,1, 2; Потапов В.В., 1999, с.65, рис. 3,4).
Шесть случаев находок этих подвесок двух вариантов (больших и маленьких) имеется в Средней Европе (? arengrad 6 сл., Dalj Busija- 2 находки; Szeged-Othalom; Sirok-Akasztуmб ly, Hrtkovci-Gomolava) (Chochorowski J., 1993, S. 71-72; Abb. 31B; S.28, Abb. 48, 15, 17; S. 233, Abb. 49, 46,47; Metczner-Nebelsick C., 1996, S. 300, Abb.10). Поскольку на юге Восточной Европы встречается только одни вариант этих подвесок (маленький), а в Средней Европе они имеются в двух вариантах - большие и маленькие подвески, у нас есть основания предполагать, что все-таки форма подобных подвесок попала в равнинное Закубанье из Средней Европы. В то же время, следует согласиться с мнением О.Р. Дубовской и В.А. Подобеда, что в черногоровскую среду эти подвески попадают уже из Закубанья (Дубовская О.Р., Подобед В.А., 1996, с.105). Очевидно, что эти вещи доставлялись в степь наряду с металлической уздой.
В основе Центрального (Степного) варианта протомеотских памятников безусловно лежат позднебелозерские и кобяковские памятники, что наглядно демонстрируют Красногвардейское I, и особенно Красногвардейское II поселения (Анфимов Н.В. Шарафутдинова Э.С., 1982; Шарафутдинова Э.С., 1989). К финальной бронзе относится размытое водами краснодарского водохранилища поселение Чишхо возле аула Тауйхабль, а также поселение, существовавшее на месте могильника Пшиш-I. Поселенческий материал позднесрубного времени (керамика, фрагменты литейных форм) встречен в заполнении могил этого древнего кладбища (Сазонов А.А., 1994, сс.12-13).
Однако сложение вещевого комплекса этой группы шло более сложным путем. К белозерскому и кобяковским типам безусловно восходит керамический комплекс - это черпаки, горшочки-кубки. В украшениях есть как кавказские типы - браслеты, так и степные - (булавки с протуберанцами) типы, находящие аналогии в культуре Ноа. Роговые псалии восходят к степным, как правило, белозерским формам (Березанская С.С. и др., 1986, с.142, рис.43, 14-16; Лесков А.М., 1971, с.84, рис.4). Интересна серия костяных и роговых изделий - шлемовидных блях, которым было посвящено специальное исследование С.Б. Вальчака, В.И. Мамонтова и А.А. Сазонова, (1996, сс. 23-34). Недавно возможный прототип подобных блях был найден в кургане 5/1 могильника Гордеевка в Винницкой области, отнесенном авторами публикации к горизонту II, синхронизирующимся c белогрудовской культурой, и датирующимся 1300-1200 г. (Berezanskaya S.S. , Klocko V.I., 1998, SS.18-19, Taf.7,4). Таким образом, это лишний раз доказывает типологическую древность роговых и костяных "шлемовидных" блях по отношению к бронзовым, с которой, однако, не согласился С.В.Махортых (Махортых С.В., 1999, сс. 167-170).
Предгорный вариант протомеотских памятников. Он представлен тремя известными могильниками: Ясенова Поляна, Фарс, Кочипе (Дитлер П.А., 1961; Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999; Ловпаче Н.Г., 1989) , а также поселениями - Гуамский грот (протомеотские слои) и Курждипс (Трифонов В.А., 1986-1988; Сазонов А.А, 1992). Для этого варианта характерны бескурганные могильники, как правило, с присутствием камня в заполнении, и иногда с каменной наброской. Курганы появляются лишь на позднем этапе (могильники Клады, Хаджох) (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 28-30, с. 68; Сазонов А.А., 1997). В могильнике Фарс/Клады также встречена серия погребений, впущенных в курганы эпохи бронзы (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 25-27). Все погребения - одиночные, ориентировка неустойчивая, однако преобладает северо-западная - могильник Кочипе (северный - протомеотский участок) (Ловпаче Н.Г., 1985-1986) и юго-западная - могильник Фарс (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 31). Поза погребенного имеет в некоторой степени корреляцию с инвентарным набором. Среди вытянутых погребений преобладают воинские и с мужским инвентарем. Скроченные погребения совершены, как правило, на левом боку и чаще встречены с женским инвентарем. Имеются погребения всадников.
В аристократическом могильнике Фарс их процент достаточно высок - около 40%. Здесь преобладает обряд помещения целого костяка лошади в могилу, шкура встречается реже (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 31-35). В погребениях, достаточно устойчив керамический набор - это черпаки и корчаги, другие формы - горшки, миски - менее характерны, а для могильника Фарс/Клады - единичны (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 37-43; Ловпаче Н.Г., 1991, сс.84-85).
Среди оружия преобладают бронзовые и железные наконечники копий. Топоры-молотки (бронзовые и железные), а также кинжалы, в погребениях встречаются редко (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 44-49; Ловпаче Н.Г., 1991, сс.81-82). Узда достаточно устойчива - это удила однокольчатые, треугольноконечные и двукольчатые и исключительно петельчатые типы бронзовых псалиев. Дырчатые псалии встречены только роговые (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс.50-55; с. 148, рис.56; Ловпаче Н.Г., 1991, с. 83).
Самый характерный тип ранних псалиев это пластинчатый трехпетельчатый тип -II-a нашей схемы или Фарс-2-35, по схеме С.В. Вальчака (Эрлих В.Р., 1991, с. 34-35, рис. 2; Вальчак С.В, 1997, с. 92-93), который пока не разу не встречен в равнинной части. Для предгорного варианта, характерны определенные типы булавок - с грибовидным навершием, имеющими аналогии в Кобани, с кольцевидной головкой, восходящие, по-видимому, еще к сабатиновским булавкам типа У-18 (по Е.Н. Черныху), с грибовидной головкой и четырьмя грибовидными выступами (Лесков А.М.. Эрлих В.Р., 1999, сс. 62-63; сс.52, рис. 1-9).
Субстрат, на котором возник предгорный вариант протомеотских памятников, сейчас не вполне ясен. Имеются слои, относимые к финальной бронзе на поселениях: Курджипс, Старчики (слой 1) и Гуамский грот (Сазонов А.М., 1992, 1994, сс.82-83, таб. 5-6; Трифонов В.А, 1986-1988; Рысин М.Б., 1984-). К предгорной зоне можно отнести и позднебронзовое поселение Лесное, расположенное чуть севернее Майкопа (Черных Е.Н., 1996, сс. 155-157).
Однако, очевидно, что формирование этой группы, было вызвано притоком сюда в начале I тыс. до н.э. степного населения - позднесабатиновского - белозерского облика, которое принесло сюда основные керамические формы - черпак и корчагу, роговые формы псалиев. К степным прототипам восходят скипетры, булавки, роговые псалии (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, сс. 74-76; Эрлих В.Р, 1990, рис.1) (рис. 9, 12- 20). На такой приток степного населения, вроде бы указывает и керамический комплекс поселения Лесное, где по мнению исследователя, присутствуют позднесабатновские и белозерские формы (Черных 1996, сс. 156).
Связи памятников предгорной группы в ранний период прослеживаются с Закавказьем, особенно Абхазией (это копья с разомкнутой втулкой, молоточковидное навершие, фибулы, застежки) (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с.76, с. 156, рис.64), западным вариантом Кобанской культуры (двукольчатые удила с ранним "ложновитым" рифлением, петельчатые псалии, некоторые формы булавок, серия уздечных блях) (Там же, сс. 53-58).
Металлографческий анализ железных изделий из могильника Фарс, проведенный Н.Н.Тереховой показал, что древнейшие изделия из черного металла уже изготовлены с применением самых передовых приемов этого времени - преднамеренным получением цементированнной стали и ее термической обработки, что позволило сделать вывод о привнесении традиции железообработки в этот регион из Закавказья (Терехова Н.Н., 1999, сс. 158-151).
В более поздний период этот регион начинает активно контактировать со степью и Лесостепью - начинается "новочеркасская" культурная (а возможно и военная) экспансия, отзвуки которой имеются и в Средней Европе (Эрлих В.Р., 1994, с.122; Эрлих В.Р., 1997, с. 25-30). Скорее всего, предгорная группа, как и западный вариант кобанской культуры - является тем местом, где вызревает комплекс типа "новочеркасского" клада, поскольку именно здесь последовательно развивается традиция петельчатых прототипов "классических" новочеркасских псалиев. Здесь же имеются двукольчатые удила с архаичным "ложновитым" рифлением. В кургане 46 могильника "Клады" найдена, очевидно, наиболее ранняя упряжь "новочеркасской" колесницы, детали которой еще не подверглись "жаботинскому" влиянию (Эрлих В.Р., 1994, с. 88). По-видимому, именно из предгорий Закубанья, имеющего систему перевалов в Закавказье, через которые пролегала часть дорог древнейших закавказских военных походов, "новочеркасская" традиция начинает распространяться в равнинную часть Закубанья и дальше в Степь и Лесостепь Юга Восточной Европы (Эрлих В.Р., 1994, сс.94-95).
Проблема синхронизации.
Одной из важнейших проблем, на наш взгляд, является проблема синхронизации равнинной и предгорной групп протомеотских памятников. В конце концов, решение этой проблемы должно ответить на вопрос: действительно ли предшествуют памятники черногоровского типа раннему новочеркасскому (предновочеркасскому) комплексу как считает подавляющее большинство современных исследователей, поддерживающих точку зрения А.И. Тереножкина (Тереножкин А.И., 1976, с.197 и сл.) или предновочеркасский комплекс синхронен черногоровскому. Напомним, что именно протомеотские памятники - Николаевский и Кубанский могильники в свое время позволили А.И. Тереножкину выделить эти два этапа.
В конечном итоге, ответом на этот вопрос, это будет результат сравнения хронологических схем протяженных во времени могильников степного и равнинного вариантов - Пшиш и Фарс. Хронологическая схема могильника Фарс/Клады недавно опубликована и включает 4 хронологических периода. Она была построена на взаимовстречаемости уздечных наборов, сочетании ранних и поздних признаков в керамике - корчаг и черпаков, планиграфии могильника. За хронологические реперы были взяты даты ранних келермесских курганов синхронных последней четвертой группе и п.186 могильника Клин-Яр-III - последняя четверть VIII в. до н.э. - синхронному второму периоду могильника Фарс. Ранняя наиболее многочисленная группа погребений датирована нами широко - первой половиной - третьей четвертью VIII в. до н.э. Нижняя хронологическая граница могильника не ясна. Однако достаточно архаично выглядят бронзовые закавказские наконечники копий с раскованной втулкой из погребений 35 и 9, роговые псалии из погребений 9 и 31. Тем не менее, надежных оснований заглублять нижнюю дату могильника в IX в до н.э. - нет (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 67-71, с.154, рис.62).
Периодизация могильника Пшиш была предложена А.А.Сазоновым в 1996 г. Он выделил три периода. В первый период, который он датировал IX-первой половиной VIII в. до н.э., вошли комплексы с уздой "черногоровского" круга - с роговыми, черногоровскими, камышевахскими и цимбальскими псалиями". Интересно, что встречаются они большей частью с теми же типами удил, которые входят в раннюю группу могильника Фарс/Клады. Этот период А.А.Сазонов синхронизировал с Николаевским могильником
Во вторую группу, датированную им второй половной VIII века до н.э., он включил комплексы, содержащие треугольноконечные удила и петельчатые псалии предновочеркасских типов, сюда же он относит и комплексы с железными деталями колесничной упряжи п.89, 105. Эту группу А.А.Сазонов синхронизирует с Кубанским могильником т.е. в нашем понимании с "классическим" новочеркасским и отчасти жаботинским периодом.
Третий период могильника, датированный А.А. Сазоновым концом VIII-началом VII вв до н.э., он синхронизирует с "жаботинским периодом", т.е. тем, в котором уже есть элементы раннескифского комплекса. Этому периоду могильника Пшиш в Закубанье синхронны курганы Хаджох и Уашхиту (Сазонов А.А., 1996, сс.132-134).
Эта периодизация, к сожалению не опубликованного полностью могильника, позволила С.Л. Дудареву в своем новейшем исследовании сделать вывод, что на сегодняшнем уровне наших знаний черногоровско-камышевахские памятники все-таки на каком-то этапе предшествуют предновочеркасским. Однако он с большой осторожностью "заглублял" этот период в IX в., считая, что эта дата при полной публикации могильник потребует дальнейшего надежного обоснования (Дударев С.Л., 1999, сс.26, 28; Он же, 1999а, с.146-148).
Следует отметить, что благодаря имеющимся связям со Средней Европой, нижний горизонт могильника Пшиш "привязан" к принятым сейчас датам гальштатской хронологии. Однако, уже и в опубликованных комплексах ранней группы имеются вещи которые указывают на более позднюю дату. Это крестовидные трубчатые пронизи из погребения 3 близкие пронизям из Мощанецкого клада, который Т. Кименцеи датировал по аналогии к пронизям из кургана Bojuru временем близким к концу VIII в до н.э. (Kemenczei T., 1996, p.266; Moscalu E., Beda C. , 1988, 30, Fig.3,1; Смирнова Г.I, Войнаровський В., М., 1994, с.138, рис.3,1).
Кроме этого, имеются указания, что подвески типа Шаренград, которые представлены в двух комплексах Пшишского могильника ранней группы 3 и 124, а также в Николаевском могильнике и которые служили одной из привязок кавказских комплексов к среднеевропейской схеме сейчас датируется рядом авторов не раньше второй половины VIII в. до н.э. по дате самого шаренградского клада (Vasic R, 1977, pp.16-32; Kemenczei T., 1994, p.600).
Следует отметить, что в Средней Европе черногоровские псалии живут долго, доживая по крайней мере до конца VIII - начала VII в до н.э., о чем говорит их присутствие в таких комплексах, имеющих ряд "классических" и "постклассических" новочеркасских черт - в кладе Мощанец и погребении в Слободзеи (Смирнова Г.И., Войнаровский, 1994, с.138, рис.2, 3; Яровой Е.В., Кашуба М.Т., 1994, сс.155-156).
Кроме этого, А.А. Сазонов пишет о присутствии в ранней группе могильника Пшиш - железных топоров (Сазонов А.А., 1996, с. 133). Железные топоры, которые как считает большинство исследователей, происходят от бронзовых Колхидских и Кобанских. По данным С.А. Есаяна и М.Н. Погребовой железные топоры собственно в Закавказье появляются с конца VIII в. до н.э., а наибольшего распространения достигают в VII-VI вв. (Есаян С.А., Погребова М.Н., 1985, с. 79-85). Однако, на Северном Кавказе, в погребении 34 у Кисловодской мебельной фабрики, железный топор встречен в комплексе, который можно отнести и к первой половине VIII в. до н.э. (Виноградов Б.В., Дударев С.Л., Рунич А.П., 1980, с.191, рис. 4, 9).
Другим хронологическим индикатором являет рифление на грызлах удил. Следует обратить внимание, что на удилах, отнесенных А.А. Сазоновым к ранней группе среднеевропейского облика с D-образным окончанием и производными от них с D-образным окончанием и дополнительным отверстием имеются уже двурядно-прямоугольное рифление (Сазонов А.А, 1996, с.103, рис.6, 1; с.104, рис. 7,1), которое по имеющимся данным появляется не ранее середины VIII в. до н.э. (Эрлих В.Р., 1991, сс.38-39; Лесков А.М., Эрлих В.Р., с. 154, рис.62; Вальчак С.Б., 1994, с. 132).
В могильниках степной группы отсутствуют двукольчатые удила с ложновитым рифлением, характерные для ранней группы могильников Фарс и Кочипе, а также и для могильников Кисловодской котловины. Двукольчатые удила здесь с многорядным шипастам рифленем, либо прямоугольным, что характеризует уже период новочеркасской "классики".
Таким образом, как мы видим, что, несмотря на значительные различия в материальной культуре, ранняя группа Пшишского могильника и ранняя группа Фарса сосуществуют на одном отрезке времени - это первая половина VIII в. до н.э. Надежных доказательств заглубления нижней даты могильника Пшиш, как и могильника Фарс в IX в. до н.э. у нас пока нет.
Различия в облике материальной культуры ранних групп этих двух могильников заключаются, скорее всего, не в хронологии, а имеют культурный характер.
Как мы уже отмечали выше, в могильнике Пшиш как и во всех равнинных памятниках, отсутствуют пластинчатые трехпетельчатые псалии типа IIA нашей типологии или типа Фарс 2-35 по типологической схеме С.Б. Вальчака (Эрлих В.Р., 1991, с.49, рис.2; Вальчак С.Б., 1997, с.92-93). Согласно сводке С.Б. Вальчака - самая северная находка этих псалиев в Закубанье - ст. Ханская (Вальчак С.Б, 1997, с.92-93, рис.6), то есть начало предгорий. Эти псалии наиболее популярны среди населения, оставившего могильник Фарс (5 комплексов), они характеризуют его раннюю группу, встречаясь только с однокольчатыми и треугольноконечными удилами с ложновитым рифлением (Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999, с. 54-55). С точно такими же удилами в могильниках равнинной группы встречаются удила черногоровско-камшевахской "дырчато-муфтовой" схемы.
Однако, не один такой псалий пока не встречен в предгорьях. Напрашивается вывод, а не были ли эти псалии своеобразными культурными маркерами в микрорегионе и не существовало ли преднамеренное отторжение у "горцев" псалиев черногоровско-камышевахской схемы, а у "степняков" пластинчатых петельчатых. Интересно, что пластинчатые петельчатые псалии редки и в Средней Европе - одна беспаспортная находка из Национального музея в Будапеште (тип Майкоп) по Я. Хохоровскому, и на Юге Восточной Европе - одна находка в Лесостепи - Пищальники (Chochorowski J., 1993, S.64; Тереножкин А.И., 1976, с.75, рис. 41,7). Следует отметить, что в степной зоне Закубанья достаточно долго живет мода на "треугольноконечные" удла. В погребениях 89, 105 и комплексе из Чишхо они встречаются с деталями колесничной упряжи, т.е. доживают здесь до развитой новочеркасской "классики" (Сазонов А. А., 1996, с.134; Тов А.А., 1989, с.44, рис.6, а).
О синхронизации степных и предгорных памятников может также в определенной степени свидетельствовать одна из общих категорий инвентаря - а именно черпаки.
Изучая черпаки могильника Фарс, мы отметили признаки, присущие наиболее ранним экземплярам. Это округлая, либо кубковидная форма и отсутствие орнаментации и зооморфных "рогатых" выступов на ручке. Такие черпаки были характерны для ранней группы могильника Фарс (Лесков А.М., Эрлих В.Р, 1999, с. 43) Для ранней группы могильника Пшиш, как отмечает А.А.Сазонов также характерно отсутствие гравировки на черпаках, а ручки украшены "слабо намеченными рожками". Гравировка на черпаках и "рогатые" ручки характерны для следующего второго периода этого могильника (Сазонов, 1996, с.132-134). Практически то же можно сказать, про Николаевский могильник, где только один черпак имеет "едва намеченные рожки", а гравировка на сосудах этой категории - редка (Анфимов Н.В., 1961, рис.4).
Таким образом, динамика изменений этой формы, по-видимому, была единой как в степи, так и предгорьях. Позднейшие ее "рогатые" модификации доживают до скифского времени, встречаясь как в Закубанье, так и на правом берегу Кубани (Усть-Лабинский могильник и курганы), когда уже ясно обозначились границы сформировавшейся меотской культуры раннего железного века.
Основные выводы
Северо-Западное Предкавказье в период перехода от бронзового века к железному представляет весьма неоднородную картину. Правобережные немногочисленные памятники можно причислить к степной черногоровской культуре. Абинско-черноморский вариант отличается неустойчивостью погребального обряда и в нем явно выделяются приморские памятники.
Черезвычайно важны для всего Юга Восточной Европы протомеотские памятники Предгорного и Центрального вариантов.
Различия между ранними периодами протомеотских могильников предгорного и Центрального вариантов, носят на наш взгляд не хронологический, а культурный характер (два разных племени?). Это в свою очередь свидетельствует о том, что говорить хронологическом предшествовании "черногоровско-камышевахского" комплекса "предновочеркасскому", как и заглублять их в IX в. до н.э. пока нет оснований.
На ранней стадии Центральный вариант протомеотской группы является, вероятно, основной производственной базой узды "черногоровско-камышевахского" облика для всего степного региона Юга Восточной Европы, о чем свидетельствует большая концентрация этих дырчатых типов псалиев, на относительно небольшом участке. Этот вывод совпадает и наблюдениями С.И. Лукьяшко, сделанными на материалах Нижнего Дона, о северокавказском происхождении металлической узды с этой территории. Как считает этот исследователь, "особенности черногоровской культуры в значительной мере определяются северокавказским влиянием" (Лукьяшко С.И., 1999, с. 207-208).
Во второй половине - конце VIII в. до н.э., "новочеркасский" комплекс, вызревший в предгорьях Закубанья, равно как в Центральном Предкавказье распространяется на равнину Закубанья, а затем и в Степь и Лесостепь. Таким образом, мы можем говорить о доминирующем влиянии жителей предгорий в это время на равнину и степь, вопреки расхожему мнению об экспансии Степи.
Список литературы
- Анфимов И.Н., 1981. Древнемеотский могильник близь г.Абинска. -ВАА 1981.
- Анфимов И.Н., 1989. Могильник протомеотской культуры хутора Казазово. // Меоты - предки адыгов. Майкоп.
- Анфимов Н.В., 1961. Протомеотский могильник у с.Николаевского. // СМАА, II. Майкоп.
- Анфимов Н.В., 1971. Сложение меотской и связи ее со степными культурами Северного Причерноморья. // Проблемы скифской археологии . МИА 177.
- Анфимов Н.В., 1975. Новый памятник древнемеотской культуры могильник у хут.Кубанского. // Скифский мир. Киев.
- Анфимов Н.В., Пьянков А.В., 1989. Протомеотские погребения в курганах эпохи бронзы Закубанья. //. Меоты - предки Адыгов. Майкоп.
- Аптекарев А.З., Козенкова В.И., 1986. Клад эпохи поздней бронзы из
- станицы Упорной (Краснодарский край) // СА, 3.
- Аханов А.А., 1961. Геленджикские подкурганные дольмены. // СА, 1.
- Аханов А.А., 1961а. Древняя стоянка в Геленджике. // СА, 3.
- Балагурi Е.А. ,1971. Культура Ноа . // Археологiя Украо нскоо РСР. Киев.
- Беглова Е.А., Орловская Л.Б., Сорокина И.А., 1997. Протомеотские древности в Закубанье. // МИАР, 1.
- Березанская и др., 1996. - Березанская С.С., Отрощенко В.В., Чередниченко Н.Н., Шарафутдинова И.Н. Культуры эпохи бронзы на территории Украины. Киев.
- Бочкарев В.С., 1996. Новые данные о Прикубанском очаге металлургиии и металлообработки эпохи средней и поздней бронзы Северо-Западного Кавказа. // Между Азией и Европой. Кавказ в IV-Ш тыс. до н.э. Материалы конференции посвященной 100-летию А.А.Иессена. Спб.
- Бочкарев В.С., Трифонов В.А., Бестужев Г.А., 1982. Отчет о работе Кубанской кавказской экспедиции ЛОИА РАН в 1982г. // Архив ИА РАН Р-I, N 9605, 9605а.
- Василиненко Д.Э., Кондрашев А.В., Пьянков А.В., 1993. Археологические материалы предскифского и раннескифского времени из Западного Закубанья. // Древности Кубани и Черноморья, I, Краснодар.
- Вальчак С.Б., 1994. К вопросу о датировке комплекса из Черногоровского кургана. // РА, 2.
- Вальчак С.Б., 1997. Предскифская узда Восточной Европы: уздечные комплекты с трехпетельчатыми псалиями (классификация и хронология). // Древности Евразии. Москва.
- Вальчак С.Б., Мамонтов В.И., Сазонов А.А., 1996. Ранние памятники черногоровского этапа в Восточной Европе: происхождение и хронология. // Историко-археологический альманах, вып. 2. Армавир-Москва.
- Виноградов В.Б., Дударев С.Л. , Рунич А.П., 1980. Киммерийско-кавказские связи. // Скифия и Кавказ. Киев.
- Воронов Ю.Н., Гунба М.М., 1978. Новые памятники колхидской культуры в Абхазии. // СА, 2.
- Гей А.Н., 1979. Отчет о работе Понурского отряда в 1979 г. // Архив ИА РАН. Р-I N 11597- 11597б.
- Гей А.Н. Отчет о работе Абинского отряда Северо-Кавказской экспедиции в 1984 // Архив ИА РАН, Р-1, 11062.
- Дитлер П.А., 1961, Могильник в районе поселка Колосовка на реке Фарс.- // СМАА, вып. II. Майкоп.
- Дмитриев А.В., 1973. Отчет об археологических разведках в районе г.Новороссийска и в Крымском районе Краснодарского края. // Архив ИА РАН-Р-1, № 10757, а,б.
- Дубовская О.Р., 1993. Вопросы сложения инвентарного комплекса черногоровской культуры. // Археологический альманах, № 2, Донецк.
- Дубовская О.Р., 1997. Об этнокультурной атрибуции "новочеркасских" погребений Северного Причерноморья. // Археологичееский альманах, № 6. Донецк.
- Дубовская О.Р., Подобед В.А., 1996. Об одном типе украшений черногоровского времени. // Северо-восточное Приазовье в системе евразийских древностей (энеолит-бронзовый век). Материалы международной конференции. Часть II. Донецк.
- Дударев С.Л., 1999. Северный Кавказ и ранние кочевники в предскифскую эпоху (IX - первая половина VII в. до н.э.). Автореф. дисс. докт. ист. наук. М.
- Дударев С.Л, 1999а. Взаимодействе племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху. Армавир.
- Есаян С.А., Погребова М.Н. , 1985. Скифские памятники Закавказья. М.
- Иессен А.А., 1951. Прикубанский очаг металлургии и металлообработки в конце медно-бронзового века. // МИА, 23.
- Колотухин В.А, 1996. Горный Крым в эпоху поздней бронзы - начале железного века. Киев.
- Козенкова В.И., 1981. О границах западного варианта кобанской культуры. // СА, 3.
- Лесков А.М, 1971. Предскифский период в степях Северного Причерноморья.// МИА 177.
- Лесков А.М., Эрлих В.Р., 1999. Могильник Фарс/Клады. Памятник перехода от эпохи поздней бронзы к раннему железному веку на Северо-Западном Кавказе. М.
- Ловпаче Н.Г., 1985. Могильники в устье р.Псекупс. // ВАА, 1985.
- Ловпаче Н.Г., 1991. Могильник Кочипэ (Восточный) в Майкопе. // Культура и быт адыгов. Майкоп.
- Лукьяшко С.И., 1999. Предскифский период на Нижнем Дону. Азов.
- Махортых С.В., 1992. О происхождении протомеотской группы памятников. // Насельнiцтва Беларусi i сумежных тэрыторый у эпоху жалеза. Тэзiсы дакладау канференцыi прысвечайнай 80-годдаю з дня нараджэння А.Р. Мiтрафанава. Менск.
- Махортых С.В., 1994. Киммерийцы на Северном Кавказе. Киев.
- Махортых С.В., 1999. О предскифских шлемовидных бляхах. // Проблемы скифо-сарматской археологии Северного Причерноморья (к 100-летию Б.Н.Гракова). Запорожье.
- Нехаев А.А., 1977. Отчет о раскопках в Кореновском и Выселковском районах Краснодарского края. // Архив ИА РАН, Р-I, N 7551, c.49-50, рис.201-204.
- Новичихин А.М., 1995. Материалы первой половины I тыс. до н.э. из долины Сукко. // Историко-археологический альманах, вып. 1. Армавир-Москва.
- Онайко Н.А., 1969. Отчет о работе за 1969 г. // Архив ИА РАН, Р-I, 4253.
- Потапов В.В., 1999. Черногоровские погребения в низовьях левого берега Дона. // Донская археология, 1.
- Пьянков А.В., Тарабанов В.А., 1997. Могильник протомеотского времени Казазаво 3 и другие находки из чаши Краснодарского водохранилища.// МИАР, 1.
- Рысин М.Б. Отчеты об исследовании поселения Старчики возле ст.Новосвободной // Архив ИА РАН, Р-I, NN
- Сазонов А.А., 1991-1994. Отчеты об исследовании могильника Пшиш в 1991-1994 гг. // Архив ИА РАН, P - 1, NN 16404, 16405,17845, 17846,18979, 18980.
- Сазонов А.А., 1992. Поселение Курджипское - новый памятник протомеотской культуры. // Археологические раскопки на Кубани в 1989-1990 гг. Ейск.
- Сазонов А.А., 1994. Поселение с бронзолитейной индустрией эпохи поздней бронзы на реке Пшиш в Теучежском районе Адыгеи. // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века. Тезисы докладов VII международной научной конференции. Ростов-на-Дону.
- Сазонов А.А., 1995. Ранняя группа конских захоронений протомеотского могильника Пшиш I. // Археология Адыгеи. Майкоп.
- Сазонов А.А., 1995а. Протомеотский культовый комплекс в урочище Ленинхабль на реке Пшиш. // Археология Адыгеи. Майкоп.
- Сазонов А.А., 1996. Относительная и абсолютная хронология протомеотского могильника Пшиш I. // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа (XIX Крупновские чтения). Тезисы докладов. Москва.
- Сазонов А.А., 1997. К вопросу о хронологии протомеотских колесничных наборов в эпоху киммеро-скифских походов. // Новые исследования археологов России и СНГ. Санкт-Петербург.
- Смирнова Г.И., 1972. Новые исследования поселения Магала. // АСГЭ, № 14.
- Смирнова Г.I., Войнаровський В.М., 1994. Mошанецький скарб бронз кiмерiського типу з Середнього Поднiстров'я. // Археологiя, 1.
- Сорокина И.А., 1989. О прикубанском варианте срубной культурно-исторической общности. // Древности Ставрополья. Москва.
- Сорокина И.А., 1995. Поздний период бронзового века в Западном Предкавказье. // Археология Адыгеи.
- Тереножкин А.И., 1976. Киммерийцы. Киев.
- Терехова Н.Н. , 1999. К вопросу о происхождении черного металла из могильника Фарс/Клады. // Приложение к кн. Лесков А.М. Эрлих В.Р. Могильник Фарс/Клады. Памятник перехода от эпохи бронзы к раннему железному веку на Северо-Западном Кавказе. М.
- Терехова Н.Н., Эрлих В.Р. (в печати). Древнейший черный металл на Северо-Западном Кавказе. // Материалы конференции, посвященной 100-летию Б.А.Гракова.
- Тешев М.К., 1983. Могильник Псыбе - новый памятник поздней бронзы на Северном Кавказе. // СА, 4.
- Тов А.А.. 1989. Протомеотский могильник Чишхо близь аула Тауйхабль в Теучежском районе. // Меоты - предки адыгов.
- Трифонов В.А. 1986-1988. Отчеты о работе Апшеронского отряда Кубанской экспедиции ЛОИА в 1986-1988 гг.// Архив ИА РАН Р-1, 12394, 12471, 13315.
- Черных Е.Н., 1976. Древняя металлообработка на юго-западе СССР. Москва.
- Черных Ел.Н., 1996. Новые памятники бронзы в Закубанье. // Актуальные проблемы Археологии Северного Кавказа (XIX "Крупновские чтения"). Тезисы докладов. Москва.
- Шарафутдинова И.Н., 1987. Бронзовые украшения сабатиновской культуры (К вопросу о контактах). // Межплеменные связи эпохи бронзы на территории Украины. Киев.
- Шарафутдинова Э.С., 1989. Двуслойное поселение Красногвардейское II - памятник эпохи поздней бронзы - начала раннего железа. // Меоты - предки адыгов. Майкоп.
- Шарафутдинова Э.С., 1991. Новые данные о памятниках эпохи поздней бронзы и начала раннего железа на Кубани.// Древние культуры Прикубанья. Ленинград.
- Шарафутдинова Э.С., 1991а Памятники эпохи поздней бронзы на Нижнем Дону и степном Прикубанье. // СА, 1.
- Шарафутдинова Э.С. 1991б. О социальной градации в протомеотском погребальном обряде. // КСИА, 203.
- Шарафутдинова Э.С., 1996. Новые памятники эпохи средней и поздней бронзы Северо-западного Кавказа. // Между Азией и Европой. Кавказ в IV-I тыс. до н.э. Материалы конференции посвященной 100-летию А.А.Иессена. Спб.
- Эрлих В.Р. 1990. К проблеме происхождения птицеголовых скипетров предскифского времени. // СА, 1
- Эрлих В.Р., 1994. У истоков раннескифского комплекса. Москва.
- Эрлих В.Р., 1997. К проблеме связей Предкавказья и Средней Европы в новочеркасский период //МИАР, I.
- Яровой Е.В., Кашуба М.Т., 1994. Курган предскифского времени у пгт. Слободзея. // Древнейшие общности земледельцев и скотоводов Северного Причерноморья V тыс. до н.э. - V в. н.э.
- Berezanskaya S.S., Klochko V.I., 1998. Das Grдberfeld von Hordeevka. // Archдologie in Eurasien, Bd.5, Berlin.
- Chochorowski J., 1993. Ekspansja kimmeryska na tereny Europy Srodkowej. Krakow.
- Kemenczei T., 199 4. Hungarian Early Iron Age finds and their reltions to the Steppes. // The archaeology of the Steppes. Metods and strategies. Napoli.
- Kemenczei T, 1996. Notes on the chronology of Late Bronze Age hoard in Hungary. // Problemy epoki brazu i wcesnej epoki z elaza w Europie S rodkowej. Krakу w.
- Metzner-Nebelsick C., 1994. Die frьheisenzeitliche Trensentwicklung zwischen Kaukasus und Mitteleuropa. // Regensburger Beitrдge zur Prдhistorischen Archдologie, Bd. 1.
- Metzner-Nebelsick C., 1996. Die Urnfelder- und Hallstattzeit in Sьdostpannonien - eine Region im Spannungfeld zwichen Osthallstattkreis, karpatenlдndish-balkanisher Eisenziet und Steppenkultur. // Die Osthallatattkultur. Akten des Internationalen Symposiums. Budapest.
- Moscalu E., Beda C., 1988. Bojoru. Un tumuli cu car-cazan votiv apart inо d culturii Basarabi. // Thraco-Dacica., 9.
- Petrescu-Dimboviţa, M. 1977. Depozitele de bronzuri din Româ nia. Bucuresti.
- Picchelauri K., 1996. Waffen dre Bronzenzait aus Ost-Georgian.// Archд ologie in Eurasien. Bd.4, Berlin.
- Snodgrass A., 1980. Iron and Early Metallurgy in Mediterranean. // The Coming of the Age of Iron. New Haven & London.
- Vasic R. 1977. The Chronology of the Early Iron Age in Serbia. // BAR, Supplementary Series, 31, Oxford.
- Waldbaum J. , 1978. From Bronze to Iron. Geteborg.Эрлих В.Р. Переход от эпохи бронзык железному веку на Северо-Западном Кавказе (к постановке задачи)* * *
P.S.: Эрлих В.Р. - доктор исторических наук, заслуженный работник культуры, заведующий сектором Кавказа Государственного музея Востока. Автор более 130 научных работ по проблемам раннего железного века и периода поздней бронзы Северного Кавказа, а также монографий:А.Р. Канторович, В.Р.Эрлих. Бронзолитейное искусство VIII-III вв. до н.э. из курганов Адыгеи. М., 2006. Государственный музей искусства народов Востока.
Меоты Закубанья в середине VI - начале III века до нашей эры: по материалам некрополей у аула Уляп / А.М. Лесков, Е.А. Беглова, И.В. Ксенофонтова, В.Р. Эрлих. - М., 2005.
У истоков раннескифского комплекса. М. 1994.
Могильник Фарс/Клады. Памятник перехода от эпохи бронзы к раннему железному веку. М., 1999 (совместно с А.М. Лесковым), М., 1999.
Эрлих В.Р. Северо-Западный Кавказ в начале железного века (протомеотская группа памятников). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук
Комментариев нет :
Отправить комментарий