Начиная с XVI в., между кумыками и кабардинцами устанавливались тесные торгово-экономические связи. Однако серьезный ущерб их развитию наносили феодальные междоусобицы, возникавшие в связи с борьбой местных феодалов за расширение своих владений.
Немалая роль в разжигании распрей на Северном Кавказе принадлежала султанской Турции и ее вассалу – Крымскому ханству. Крымский хан летом 1712 г. обратился к «Андреевой деревни Салтан Мамуту (Султан-Махмуд – М.-П.А.), другому Алди-Гирею (Адиль-Гирею – М.-П.А.), тарковскому владельцу, чтобы оные владельцы и других тамошних владельцев пригласили и были б единомышленно воли крымского хана, что им повелит хан делать, быть неослушными; и дана им от хана немалая дача, и впредь обещают давать повсягодно» (2). Выполняя просьбу крымского хана, аксаевский владетель Султан-Махмуд подошел с кумыкско-чеченскими войсками к границам Кабарды, предлагая присоединиться к союзу с Крымом, чем «некоторых... поколебал» (3). Однако Султан-Махмуд Аксаевский вынужден был уйти из Кабарды, не добившись своей цели. По донесению князя А. Бековича-Черкасского, направленного на Кавказ Петром I для выяснения обстановки, султанская Турция и ее вассал – крымский хан продолжали вынашивать свои захватнические планы, пытались подчинить кумыков и кабардинцев, «дабы всех тех народов соединить даже до персидской границы, и тако особливо край тот волю свою привести и подданными учинить» (4).
В середине 20-х гг. XVIII в. отношения между кумыкскими и кабардинскими князьями вновь обострились в связи с походом кабардинских князей на чеченские земли (5). Особенно резко реагировали шамхал Тарковский, аксаевский и эндиреевский владетели, которые сами претендовали на чеченцев, как на своих подданных. Они обратились к крымскому хану. Кабардинские князья, узнав об этом, обратились к России с просьбой помочь в отражении нападения крымского хана и построить для защиты Кабарды крепость в местности Бештамак, недалеко от Терека (6). В этом случае кабардинские князья получали бы большие преимущества и в борьбе с кумыкскими владетелями за утверждение на землях чеченцев и ингушей. Однако шамхал Адиль-Гирей сумел предупредить их действия. Дальновидный и предприимчивый, он знал, что в открытой вооруженной борьбе Россия поддержит Кабарду. Поэтому он не стал идти по тому пути, какой избрали его предшественники в борьбе со своими основными политическими соперниками на Северо-Восточном Кавказе. Приняв русское подданство и постоянно показывая примеры верного служения, шамхал Адиль-Гирей в течение ряда лет пытался добиться через Россию официального утверждения его прав над частью чеченцев и ингушей. Одновременно, учитывая выгодное политическое и экономическое положение Терского городка, а также возможность тесного сближения с терской администрацией, которая играла важную роль в делах Северного Кавказа, он дипломатическими методами старался вытеснить оттуда кабардинских князей и занять их положение. В связи с этим Адиль-Гирей несколько раз обращался к российскому правительству и лично к Петру I с просьбой о предоставлении ему прав на владение всеми мусульманами, живущими в г. Терки (7). Он хотел, «чтоб сын его имел команду в Терках над народом, нарицаемым аухом-черкесы, над которыми был бы начальником и беем Адиль-Гирей Тарковский» (8). Однако Петр I послал шамхалу грамоту с отказом в его просьбе.
Таким образом, попытка Адиль-Гирея не удалась. Но зато он добился другого: по указанию Петра I коллегия иностранных дел предписала казанскому губернатору П.С. Салтыкову, чтобы тот в свою очередь дал указание терскому коменданту оказывать в случае необходимости военную помощь шамхалу при любом нападении на него (9). Имея гарантии со стороны России, Адиль-Гирей мог оказывать давление на кабардинских князей.
Не остались в стороне кумыкские феодальные владетели, когда в Кабарде в 20-е гг. XVIII в. вспыхнула внутрифеодальная борьба. В борьбе двух направлений – крымского и российского – партия российской ориентации была более сильной и многочисленной. К ней примыкали такие сильные и влиятельные владетели, как шамхал Адиль-Гирей, кабардинский князь Большой Кабарды Арсланбек Кайтукин, Султан-Махмуд Аксаевский. К крымской партии принадлежали кабардинский князь Ислам-бек Мисостов, эндиреевский владетель Чопан-шамхал и ряд других.
Противник Султан-Махмуда Аксаевского, Чопан-шамхал Эндиреевский, предпринял попытку оттянуть из Кабарды силы аксаевского владетеля и тем самым облегчить борьбу Ислам-бека Мисостова с Арсланбеком Кайтукиным. Когда Султан-Махмуд находился в Кабарде, Чопан-шамхал уведомил кубанского сераскера Бахты-Гирея о том, что аксаевский владетель кабардинцев приводит «под российскую протекцию» и призвал крымского хана прислать войска. Получив об этом сообщение, Султан-Махмуд Аксаевский вернулся в свои владения и вместе с пришедшими с ним кабардинцами и казаками отобрал у Чопан-шамхала пять аулов (10).
В свою очередь, Шамхал Адиль-Гирей с Арсланбеком Кайтукиным и Султан-Махмудом Аксаевским пытался заключить соглашение об оказании взаимной помощи на случай нападения неприятелей. Но эти попытки не увенчались успехом, что вынудило Адиль-Гирея обратиться к Петру I с просьбой оказать содействие в этом деле. Он просил императора официально повлиять на кабардинского и аксаевского владетелей, принять обязательства по оказанию ему помощи в случае необходимости. В ответной грамоте Петр I обещал дать указание терским казакам, Арсланбеку Кайтукину и Султан-Махмуду Аксаевскому, чтобы они оказыали ему помощь. Так, в грамоте Петра I шамхалу Адиль-Гирею от 20 сентября 1722 г. сказано: «...В случае нужды астраханские, терские казаки и Арсланбек Черкесской, и Салтан-Магмут (Султан-Махмуд – М.-П.А.) Аксайской против ваших неприятелей вам вспомогали и такой указ от нас оным дан будет» (11).
Вмешательство кумыкских феодальных владетелей в междоусобицы в Кабарде приняло столь широкие масштабы, что вынудило вмешаться в это дело Россию, которая запретила кумыкским князьям участвовать в феодальных распрях между кашкатавской и баксанской партиями (12). По приказу Петра I астраханский губернатор А.П. Волынский выезжал в Кабарду для того, чтобы заставить примириться враждебные «партии». Все кабардинские князья, за исключением Магомета Кургокина, вновь присягнули России. Ислам-бек Мисостов был арестован, а старшим князем Кабарды по настоянию Волынского избрали сторонника России Арсланбека Кайтукина (13).
В своем письме Волынский рисует картину разорения кабардинских князей в результате феодальных усобиц и систематических турецко-крымских вторжений. «Кабардинцы, – пишет он, – понеже так нищи, что некоторые князья ко мне затем не едут, что не имеют платья, а в овчинных шубах ехать стыдно, а купить негде и не за что, понеже у них монеты никакой нет; лучшее было богатство скот, но и то все крымцы отобрали, а ныне князей кормят уздени, и всего их мерзкого житии и описать невозможно» (14).
Кабардинские князья в свою очередь принимали активное участие в междоусобицах кумыкских феодалов. В 1762 г. аксаевский владетель Солтанбек Магомедуцмиев, враждовавший с другими аксаевскими князьями, привлек на свою сторону кабардинцев. «... Кабардинские владельцы, – писал Солтанбек Магомедуцмиев в своем письме к кизлярскому коменданту А.А. Ступишину, – и прежде сего дедам нашим помощь чинили, також и отец мой Солтан-Мамут (Султан-Махмуд – М.-П.Л.), собрав себе кабардинское войско ходил в Андреевскую деревню(Эндирей – М.-П.А.) и в протчие места» (15).
Следует отметить, что военные столкновения не являлись доминирующими во взаимоотношениях кумыкских и кабардинских князей. В основном между ними поддерживались мирные отношения. Кумыкские князья часто приглашались в Кабарду в качестве посредников для разрешения земельных споров, а также для разрешения противоречий, связанных с внешнеполитической обстановкой (16).
В 1745 г., когда враждовавшие в Кабарде князья решили помириться, в качестве посредников, по их желанию, выступили кумыкские владетели Алиш Хамзин и Алибек Солтан-Мамутов. Кабардинский князь Арсланбек Кайтукин в своем письме от 16 февраля 1745 г. писал кизлярскому коменданту В.Е. Оболенскому: «... ежели угодно, изволил бы г-н бригадир прислать к нам в наших ссорах разбирать подданных е.и.в. кумыцких владельцев, – Алиша Хамзина и Ал-бека (Алибека – М.-П.А.) Салтанмамутова..., понеже они все наши дела знают и они нас разберут, и что они повелят, на том я и останусь» (17).
В периоды усиления османо-крымской и иранской агрессии на Северо-Восточном Кавказе (20–30-е гг. XVIII в.) кабардинские и кумыкские владетели находили друг у друга убежище и совместно выступали против общих врагов (18). Кроме того, тесные связи между кумыкскими и кабардинскими князьями закреплялись заключением династических браков. На кабардинке из знатного рода Анзоровых был женат шамхал Чопан (19).
Нередко кумыкские феодальные владетели выбирали аталыков (воспитателей) для своих сыновей из знатных кабардинцев. Так, в документе за 1749 г. упоминается малолетний сын аксаевского князя Магомедуцмия Солтанмахмудова, который находился в Кабарде «для вскормления» (20).
Кумыкские феодальные владетели играли существенную роль в междоусобицах кабардинских князей. Были и военные столкновения, связанные с постоянными претензиями феодалов на соседние земли. Но не они являлись определяющими. Отношения между кумыкскими и кабардинскими князьями развивались и в иной плоскости. Те же феодальные владетели заключали между собой политические союзы, вступали в династические браки, использовали институты аталычества и куначества.
АБДУСАЛАМОВ Магомед-Паша Балашович – кандидат исторических наук, доцент Дагестанского государственного института народного хозяйства.
Примечания
1. Акбиев А.С. Общественный строй кумыков в XVII–XVIII вв. Махачкала. 2000, с. 274.
2. Кабардино-русские отношения в XVI–XVIII вв. (КРО). Т. II. М. 1957, с. 11.
3. Там же.
4. Рукописный фонд Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, ф. 1, oп. 1, д. 387, л. 36–37.
5. Ахмадов Я. История Чечни с древнейших времен до конца XVIII в. М. 2001, с. 318–319.
6. История Кабарды с древнейших времен до наших дней. М. 1957, с. 58–59.
7. Гашимов Ч.М. Из истории взаимоотношений народов Дагестана с народами Северного Кавказа во второй половине XVI–XVIII в. Дис. к.и.н. Махачкала. 1969, с. 136–137.
8. Русско-дагестанские отношения XVII – первой четверти XVIII в. Махачкала. 1958, с. 233.
9. Там же.
10. Там же, с. 232.
11. Там же, с. 258.
12. Там же, с. 266.
13. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб. 1869, ч. I, с. 263.
14. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней. Т. 1. М. 1967, с. 165.
15. История Кабарды, с. 59.
16. Центральный государственный архив Республики Дагестан, ф. 379, on. 1, д. 524, л. 1.
17. Акбиев А.С. Ук. соч., с. 276.
18. КРО, т. 2, с. 125.
19. Мамбетов Г.Х. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI-XVIII вв. Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа (Тематический сборник). Махачкала. 1977, с. 137.
20. Акбиев А.С. Ук. соч., с. 277-278.
Автор - Магомед-Паша АБДУСАЛАМОВ // Вопросы истории. – 2012. - № 8. – с. 153-156.
Комментариев нет :
Отправить комментарий