Мегрелы считаются «субэтносом» грузин, однако, по мнению большинства лингвистов, мегрельский язык является отдельным языком, а не диалектом грузинского языка (хотя он и входит в группу картвельских языков). Не вдаваясь в далекое историческое прошлое, можно отметить, что к середине XIX века, когда в Грузии началось формирование буржуазной нации, вопрос Мегрелии, в числе прочих, довольно остро встал перед грузинскими общественными деятелями.
Например, князь Илья Чавчавадзе, лидер грузинского «просвещения» и «младогрузин», предпринял специальную поездку в регионе и выступил с уверениями перед грузинской общественностью, что «Мегрелия – это настоящая Грузия». Конечно, подобные заявления преследовали частично и пропагандистские цели, так как к тому времени отнюдь не все было так однозначно. В частности, большинство сельского населения Мегрелии плохо или почти не знало грузинский язык. При этом, сам литературный грузинский язык был тогда в стадии формирования.
К концу XIX века в школах Мегрелии грузинский язык не преподавался, так как учащиеся его не понимали. Лишь в церковно-приходских школах грузинский язык был допущен как дополнительный предмет. Предпринимались шаги к созданию алфавита для мегрельского языка на основе кириллицы и перевода церковных книг на мегрельский язык.
Однако эти мероприятия вызвали острую реакцию со стороны грузинской интеллигенции и духовенства. Большая часть мегрельской аристократии также придерживалась прогрузинской ориентации: например, в 1893 году съезд высшего сословия (князья и азнауры) и клира Мегрелии поддержал обращение к правительству прекратить изучение мегрельского языка в школах. В результате, синод России отказался от планов ввести богослужение на мегрельском языке. В 1880-1890-х годах продолжалась бурная полемика грузинских буржуазных националистов и представителей интеллигенции (И. Чавчавадзе, Я. Гогебашвили, Д. Кипиани, А Церетели и др.) с русскими чиновниками и общественными деятелями, которых они обвиняли в стремлении «расчленить грузинский народ» и пр.
Интересно, что аналогичные процессы и полемика возобновились в 1920-х – 1930-х годов. В то время региональный комитет компартии с центром в Зугдиди возглавлял Исак Жвания, выступающий за развитие мегрельского языка и даже за создание автономной области в составе Грузии. Против него ополчились представители грузинской интеллигенции, в том числе, выходцы из самой Мегрелии. Особую активность в этом вопросе проявлял грузинский писатель Константин Гамсахурдия.
Однако часть партийных работников Грузии поддержала позицию Жвания, и в 1930 г. был организован выпуск газеты на мегрельском языке (с грузинским алфавитом) тиражом в 17 тыс. экземпляров. Большая часть тиража продавалась в Зугдиди, Гали и окрестных селениях, в то время как в восточных районах Мегрелии интерес был меньше. Также были напечатаны несколько брошюр на мегрельском языке. К. Гамсахурдия и представители грузинской интеллигенции подвергали ожесточенной критике каждый подобный шаг.
Сталин был в курсе развернувшейся полемики и поначалу вроде даже склонялся в пользу позиции Жвания. Однако после назначения мегрела Л. Берия главой компартии Грузии, позиции И. Жвания и его сторонников ослабли, и он вскоре был освобожден от должности, а в 1937 году расстрелян. Таким образом, идея создания мегрельской автономии и развития мегрельского языка (выпуск газет, книг, учебников, перевод делопроизводства на мегрельский язык и др.) не была осуществлена.
Распад Советского союза сопровождался всплеском националистических настроений во многих союзных и автономных республиках СССР. То же самое происходило в Грузинской ССР и в Абхазской АССР, входящей тогда в состав Грузии. При этом, примерно половину населения Абхазии составляли грузины, в основном, мегрельского происхождения. К концу 80-х годов особенно популярной среди них стала группировка Звиада Гамсахурдия, которая боролась за власть как с коммунистическими властями Грузии и Советского Союза, так и с другими националистическими группами.
Гамсахурдия пришел к власти в результате выборов в октябре 1990 года, получив особенно большую поддержку на западе Грузии, в том числе среди грузинского (мегрельского) населения Абхазии. Вскоре, как известно, он был свергнут в результате вооруженного выступления части оппозиции и созданных им же самим военизированных формирований.
Уже в конце правления первого президента Грузии, когда политический кризис был в разгаре, вопрос Мегрелии (и Абхазии) встал в Тбилиси весьма остро. Гамсахурдия заявил, что «его будут защищать мегрелы и сваны». На самом деле, после перехода частей Национальной гвардии на сторону оппозиции, лишь зугдидский батальон остался верен правительству. В то же время, Гамсахурдия заключил сделку с абхазскими политиками, по которой абхазы получали большинство в Верховном совете республики. Эта сделка взывала недовольство местного грузинского населения, но, тем не менее, оно в целом осталось на стороне тбилисского правительства.
После свержения режима Гамсахурдия, в стране, которая уже стала независимой, началась гражданская война. Причем, главным ее эпицентром была Мегрелия, куда бежали остатки вооруженных формирований, верных Гамсахурдия. Особенно сильным было влияние т.н. «звиадистов» в Зугдиди и Цаленджихе (районы на границе с Абхазией). Активизировались и сторонники Гамсахурдия в самой Абхазии, которые устраивали митинги, и, по официальной информации нового правительства в Тбилиси, грабили поезда, проходящие через территорию Абхазии. Именно охрана железной дороги стала формальным предлогом к решению госсовета Грузии о вводе своих формирований в Абхазию, в результате чего началась грузино-абхазская война.
Это привело к тому, что мегрельское (грузинское) население Абхазии раскололось на сторонников Гамсахурдия и Шеварднадзе (глава Госсовета и впоследствии президент Грузии). При этом часть сторонников Гамсахурдия даже заняли сторону абхазов, выступивших за отделение от Грузии. Сам Гамсахурдия, которого приютил Джохар Дудаев в Чечне, призывал своих сторонников бороться с войсками Госсовета вместе с абхазами. Однако это не помешало тому, что после занятия того или иного района абхазскими силами, почти все местное грузинское население было вынуждено покидать свои дома и бежать в Мегрелию, Тбилиси, Аджарию и в другие места.
Пережитая мегрелами Абхазии и самой Мегрелии катастрофа привела к тому, что Эдуард Шеварднадзе никогда не пользовался любовью местного населения, которое затаило против него негативные чувства. Видимо, это и было одной из причин необычной популярности Михаила Саакашвили в Мегрелии – вследствие того, что он вроде бы выступал радикально против Шеварднадзе. Именно колонна из Мегрелии была самой многочисленной и активной в период захвата власти Михаилом Саакашвили в 2003 г. (т.н. «розовая революция»). Да и после этого партия Саакашвили всегда уверенно побеждала в данном регионе. На выборах в октябре 2012 г. Мегрелия была единственным регионом с грузинским населением, где Национальное движение одержало победу (не считая горной Аджарии – но в целом по этой автономии националы крупно проиграли). Более того, даже во время недавних президентских выборов, кандидат от националов Д. Бакрадзе выступил в Мегрелии с провластным кандидатом Г. Маргвелашвили почти на равных.
При этом режим Саакашвили проводил политику ассимиляции национальных и языковых меньшинств, в том числе мегрелов. Именно за последние годы особенно ухудшилось положение мегрельского языка, который остается лишь языком домашнего общения и не имеет никакого применения в публичной сфере. В некоторых регионах Мегрелии данный язык вытесняется даже из семейного обихода. Режим жестко преследовал всех, кто заикался о расширении сферы применения мегрельского языка, будь то издание газет, книг на мегрельском языке или введение часов обучения (хотя бы на факультативном уровне) в школах.
// kavkazoved.info
(Окончание следует)
Комментариев нет :
Отправить комментарий